Образ — Ориджинал

Автор: lasle
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Мистика, Романтика, Ангст
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие
Размер: планируется Миди
Ссылка на другой ресурс: ficbook.net/readfic/679348
Описание:

Текст заявки

«Среди мистических сущностей существуют
демоны, именуемые Безликими их так называют, потому что они не имеют
лица, а лишь сотни тысяч отражений лиц. Они эмпаты и люди встречающие их
силами своих чувств дают им приобрести облик, тот который человек
ассоциирует со своей нынешней самой сильной эмоцией. Этих существ можно
назвать духами обретшими плоть, но демонами их прозвали лишь потому, что
встреча с ними, слишком часто бывала последней. Испытывая злость,
ненависть и страх доноры эмоций придавали им настолько жуткие образы,
что становились жертвами своих собственных чувств – сходили с ума,
умирали от разрыва сердца или психологического шока. Безликие не могут
остановить поток смена лика до тех пор, пока не обретут пару – наиболее
устойчивого эмоционального донора, у которого большинство эмоций будет
ассоциироваться с одним и тем же лицом. Так происходит, что однажды
Безликий находит свою пару, но сложность заключается в том, что юноша
придает ему облик погибшего пять лет назад любовника. Начинается
мучительная игра – попытка удержать пару и при этом не свести его с ума.
Желателен ХЭ и размер миди.»

Автор заявки: роза снов (ficbook.net/authors/роза+снов)

Глава Вторая
— Кто положил королеву? – Банат скривился от крика племянника, чуть не выронив чашку с крепким кофе без сахара. Ятек мог довести до белого каления любого своими резкими движения, пронзительным громким голосом и быстрой сменой настроения. Сидеть с ним юноша крайне не любил, но на правах приезжего просто не мог отказать брату, который спешил разобраться с визами, оказавшимся по какой-то непонятной причине недействительными.

— Это не королева, а дама. Говори правильно, — напиток все-таки разлился на его бежевые брюки, оставляя коричневое пятно на бедре. Не зная, чем занять мелкого, он предложил ему сыграть в карты, но спустя немного времени пожалел об этом. Ят не умел держать себя в руках и злился при каждом проигрыше, дуясь и говоря: «Так нечестно!».

— В любом случае, я ее у тебя забираю, — с довольным видом сообщил племянник, подавляя зевок и стараясь выглядеть как можно более бодро. Это у него получалось, да не особо правдоподобно. То и дело он украдкой потирал уже красные глаза и встряхивал головой, отгоняя состояние полудремы.

— Да-да, конечно, — с толикой усталости и тоски проговорил Банат, высматривая среди беспорядка в гостиной телефон, чтобы позвонить наконец потерянным и уйти в свой тихий угол.

Переехал он к ним недавно, около недели назад. Желая спастись от прошлого, от разборок бывших друзей, которые обвиняли его во всех смертных грехах, и слишком заботливых родителей, с зубным скрипом уживающихся с «не таким» сыном, юноша решил, что брат, живущий в тихом городке, лучше всех остальных поможет ему оклематься. Амикус мало лез в жизнь чужих людей, если его об этом не просили.

Аппарат связи нашелся на полу, за шкафом. Удивляясь этому, Бан незаметно вышел на кухню, плотно закрыв за собой дверь. Он не хотел, чтобы мелкий услышал его разговор, вдруг еще обидится. Хотя… какое это имеет для него дело?

Пронзительные, механические гудки, похожий на щелчок звук — братишка не особо любил новую технику, считая более надежным прошлые модели. Усаживаясь на стул без спинки, Банат оперся локтями о столешницу кухонного стола и прикрыл глаза, наслаждаясь недолгой передышкой. Ятек — все-таки сущее наказание.

— Да? — послышался из трубки женский голос. Это не Амикус, а его жена. За несколько лет знакомства с этой женщиной — так как ей было лет уже за тридцать — он никак не мог запомнить ее имя.

— А Кус занят? – как можно веселее спросил Бан, прекрасно зная – спектакль этот ни на кого не действует, потому что он никудышный актер.

— Он разбирается, — юноша представил, как эта женщина с морщинками вокруг карих глаз приподняла тонкие полоски бровей и скривила рот с чуть пухлыми губами в усмешке. Это ее коронное выражение лица. – Они не хотят ничего делать. Говорят, это не их проблемы. Кажется, что в ближайшее время мы никуда не поедем.

— Все может измениться, — Банат почувствовал разочарование, ведь если бы они уехали, то этот хоть и небольшой дом остался бы в его полном распоряжении. — Больше они ничего не объясняли?

— Нет, — кажется, жена Амикуса злилась. — Они нас выставили за шкирку, чуть не порвав эти чертовы визы, — послышался тяжелый вздох. Она пыталась успокоиться. — Ты загони Ятека спать,
хорошо? Ему завтра нужно сходить на подготовительные курсы, Каролина посоветовала нам одного очень хорошего преподавателя, который помог ее сыну окончить школу раньше времени без особых проблем.

Зная ее замечательную привычку выдавать вместе с важной информацией множество побочной, Бан ее как можно быстрее прервал, заверяя — мелкий пойдет спать сейчас же, юноша сам поужинает, ляжет тоже и перед этим не забудет закрыть дверь на ключ, который оставит в почтовом ящике.

Почему-то в душе клокотало злорадство. Жизнь не клеится не только у него, но еще и у других людей. Только вот причины эти разные: у Баната погибла часть его души, половинка, как любят говорить особенно романтические личности, а у них всего лишь проблема с визами и потеря денег.

— Ят, твои родители сказали, что тебе пока баиньки, — юноша выключил свет в гостиной, которая являлась и детской, и тоскливо посмотрел на холодильник. Есть он не хотел.

Прежде чем закрыть дверь, Банат выглянул на улицу, вдыхая запах хвои от пихт, посаженных здесь еще до того момента, как Амикус присмотрел этот дом для своей семьи. Да, хорошо, что он решил переехать сюда, подальше от шума, суеты. Только в душе все равно пустота, пусть, притупившаяся в свете дня, но обнажающаяся ночью, в одиночестве.

Когда они пришли, Бан только-только успел скрыться в своей комнате. Он не хотел их видеть. Юноша вообще редко когда чего хотел, ему с тех самых пор стало равнодушно: что с ним было раньше, что есть сейчас, что будет позже.

Прислушиваясь к посторонним звукам на первом этаже, юноша уселся на кровать, включая свой извечный ноутбук. Он где-то прочитал, что если вести дневник, то станет легче. Они ошибались, эффекта нет совершенно никакого. Лишь накатывают воспоминания, да слезы просятся из глаз.

Набрав, не смотря на клавиатуру, пароль из двадцати семи символов, он первым делом открыл папку на рабочем столе. Каждый раз Бан обещал себе ее удалить и выбросить, в крайнем случае, забыть, но рука совершить сие действие не поднималась, а курсор тянулся к пустому квадратику на сером фоне, желая поскорее открыть хранилище того, что осталось, что удалось сохранить. Фотографии, переписанные СМС, последние прочитанные рассказы, прослушанные песни и просмотренные фильмы.

Упиваясь своей болью, получая истинное наслаждение от своей беспомощности, он открыл электронный блокнот и с особым остервенением стал записывать в него все произошедшее за последние несколько дней, эмоции, желания, чувства и, главное, извинения за произошедшее.

В дверь постучали, Амикус хотел проверить: спит братишка или нет. Через несколько секунд дверь приоткрылась, и гость заглянул в комнату Баната.

— Снова вскрываешь душевные раны? — спросил он задорно, забивая раздражение и боль глубже в душу. Видеть, как близкие сами себя губят, разве не ужасно? — Брось ты это и ложись спать.

Кус выдернул за провод вилку из розетки и, подойдя к кровати Бана, забрал у него ноутбук, положив его на письменный стол. Обиженный подобными действиями оный возмущенно вскрикнул, опасаясь за несохраненный текст.

— Спокойной ночи, Бан, — на мгновение обняв братишку, он выскользнул из комнаты, выключив свет и закрыв дверь с обратной стороны на замок. Они ему не доверяли.

Тяжело выдохнув воздух и расслабив напряженные мышцы, Банат оперся о стену, ударяясь о нее головой. Почувствовав мимолетное облегчение, он повторил такой удар еще и еще. Затем, устав, юноша устроился на постели и, не раздеваясь и не снимая домашние тапочки, уснул.

Амикус, переговорив с женой, пришел в выводу, что им ехать в ближайшие три месяца никуда не надо, а также оставлять Ятека и далее с дядей не стоит, так как неизвестно, что от него можно ожидать. Пусть, Кус и защищал своего брата в споре с женой, все равно не смог уговорить ее.

Мелкий еще не спал: привалившись ухом к двери, он слушал разговор взрослых, из чего понял — Банат не просто погостить к ним пришел, да и в его страдания мало кто верит. Слишком много времени прошло, за три года он мог уже вполне прийти в себя и найти кого-нибудь другого. Не того, кто при малейшем поводе готов резать вены и надевать петлю на шею. Да и вообще, стоили они друг друга. С удивлением Ят также узнал, что Бан влияет на него не очень хорошо.

Возмутившись таким словам, что на него кто-то может влиять, ребенок не рассчитал своей силы и открыл дверь, представ пред родителями во всей подслушивающей красе и чувствуя, что кто-то скоро будет бедный.

@темы: слэш, мистика, миди, романтика, ангст, смерть персонажа, r

---

Образ — Ориджинал

Автор: lasle
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Мистика, Романтика, Ангст
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие
Размер: планируется Миди
Ссылка на другой ресурс: ficbook.net/readfic/679348
Описание:

Текст заявки

«Среди мистических сущностей существуют демоны, именуемые Безликими их так называют, потому что они не имеют лица, а лишь сотни тысяч отражений лиц. Они эмпаты и люди встречающие их силами своих чувств дают им приобрести облик, тот который человек ассоциирует со своей нынешней самой сильной эмоцией. Этих существ можно назвать духами обретшими плоть, но демонами их прозвали лишь потому, что встреча с ними, слишком часто бывала последней. Испытывая злость, ненависть и страх доноры эмоций придавали им настолько жуткие образы, что становились жертвами своих собственных чувств – сходили с ума, умирали от разрыва сердца или психологического шока. Безликие не могут остановить поток смена лика до тех пор, пока не обретут пару – наиболее устойчивого эмоционального донора, у которого большинство эмоций будет ассоциироваться с одним и тем же лицом. Так происходит, что однажды Безликий находит свою пару, но сложность заключается в том, что юноша придает ему облик погибшего пять лет назад любовника. Начинается мучительная игра – попытка удержать пару и при этом не свести его с ума.
Желателен ХЭ и размер миди.»

Автор заявки: роза снов (ficbook.net/authors/роза+снов)

Первая Глава
— Глупец, — раздвоенный язык скользил по щеке, оставляя противную слизкую дорожку. — Почему вы все такие глупые?
Он шептал это почти с нежностью, когтями рассекая кожу на плече, предвкушая симфонию панического крика, упиваясь ужасом и становясь еще страшнее. Как его это достало. Они сами себя убивали, ну а он — он научился от этого получать удовольствие, пусть и болезненное, противоречивое его природе. Раньше они были менее глупые... хотя, кого он обманывает? Сколько бы Тимор не выходил к людям, все равно чувствовал то уродство, куда они вливали все свои силы, эмоции и чувства.
Дети и взрослые — нет разницы меж их эмоциями, они идентичны. Различие лишь в том, что у первых они более страшные, неконтролируемые и большие. От вторых Тимор ожидал большего разнообразия, но они его разочаровывали раз из раза, вовлекая в беспощадные догонялки. В последнее время Безликий начал получать истинное удовлетворение от смерти людей.
— Почему ты молчишь? — Тимор склонил голову, впиваясь взглядом в человека — взрослого, на вид внушительного телосложения, но прогнившего до основания из-за чувств — и слизывая капельки пота с его висков и лба. Слез нет, они стояли в глазах, отбрасывая блики от настольной лампы, где уснула эта жертва сама себе, но не стекали по щекам, что было несколько странно.
Вопрос риторический, а он пытался что-то сказать, выпустить звуки из плотно сжатых губ. Безликого пробрало на смех: шипящий звук отдавался от стен, тонул в плотной ткани. Человек задрожал всем телом, пытаясь стать единым целым с креслом, в котором сидел. Он на грани обморока.
Что-то промелькнула в черных глазах жертвы. Неужели равнодушие? Необычно. Готов умереть?
Да, именно так. Он расслабился, разжал пальцы на подлокотниках и прикрыл глаза, глубоко вздохнув.
Нет, Тимор так не играл, не в его стиле убивать смирившихся.
— Давай быстрее только, — раздражительно сказала жертва, просто поражая своим отношением Безликого. — Что, тварина, не нравится? Любишь, чтобы боялись? А вот обойдешься.
Удивленно смотря на человека, Тимор чувствовал, как становится менее страшным. Эмоций и чувств, подпитывающих этот образ, больше нет. Значит, делать здесь больше нечего.
Решив уйти, он на прощание, подцепив подбородок чуть уменьшившимися когтями, лизнул неудачную жертву по губам и рассек левую щеку. Оставил след, прекрасно зная, что после пробуждения у него не останется ничего, кроме притупившего страха и отвращения.
Выйдя из комнаты, из-под влияния этого образа, он слился с тенями, беззвучно ступая по безлюдной улице, наслаждаясь недолгой свободой от вида какого-либо чудовища, что придумают эти существа, именующие себя разумными, в припадке ярости или вышеописанных чувств.
Скука развеялась, она растворилась в ночи и забрала ту толику равнодушия, что помогло бы избавиться от размышлений на тему: «Почему он не испугался?» и «Это обычно или необычно?». А сейчас это вывалилось на него ушатом холодной воды, дезориентируя в мыслях и пространстве.
Время шло медленно, шло оно от одного сильного чувства к другому. И почему-то Безликому приглядывались эмоции отрицательные, нежели положительные, так как давали больше энергии. Лишь Алома изредка приходила скрасить его однообразие.
Кстати о красках. Воздух уплотнился, затем будто потерял объем — Ал как всегда явилась вовремя. Она видела всех Безликих в одном образе, но не могла дать ни грамма пищи, лишь забрать ее львиную долю, оставив истощенным того, с кем она находилась больше положенного времени.
Привычным взглядом Безликий окинул свою фигуру, проводя пальцами по потрескавшийся коже на руках и растягивая сухие губы в улыбке.
— Здравствуй, — чуть картавый голос низкого диапазона. Знакомая вышла из тени, радостно махая рукой, и с разбегу запрыгнула ему на шею, раздражая кожу холодным, с гнилью, запахом. — Тебя долго не было.
Она путешествовала, а Тимор — нет. Он не любил новые обстановки, но любил новых людей. Она же просто не переваривала обособленность и не понимала своего знакомого, рассказывая много интересных историй, которые видела, чувствовала, додумала сама или услышала и просмотрела у других. И Безликий ее слушал, секундами, часами или днями — он не замечал времени, когда Алома вовлекала его в тот, другой мир, где есть место не столько чувствам, сколько иерархии, выгоде или фантазии.
— Ты многое пропустил, — просипела она и закашляла, пытаясь прочистить мертвое горло. Вытащив из-за рта насекомое, похожее на червя, Ал откинула его в сторону: — Черт, опять эти штуки!
— Я многое пропускаю, — усмехнулся Тимор, отстраняя ее от себя. Знакомая уже настроилась на его волну и впитывала энергию, недавно им приобретенную, как губка. — Не надо зарываться во влажную землю, и тогда проблем с паразитами не будет.
— Ты очень участливый, Тим, — удовлетворенно произнесла она, усаживаясь на крошево асфальта и рассматривая снятую с запястья подвеску. Алома мертва. Тимор слышал он нее историю своей кончины — Ал бежала навстречу мужчине (она не помнила, кто это, но знала, что он для нее важен), но потом что-то случилось, и она умерла. Возможно, это сердце. Но сама суть этой частички воспоминаний — оправдание внешнего вида. А на вид Алома выглядела отвратно. Отходящая от костей плоть, потускневшие, вот-вот грозящие вытечь глаза, пакля волос. Как эта разлагающаяся конструкция держится и заключает в себе душу, оставалось загадкой, хотя, наверное, тут сыграла роль ее способность забирать, высасывать энергию у живого. Будь то человек, животное и он, Безликий.
— Алома, ты замечала что-нибудь необычное, выходящее за рамки? — задумчиво проговорил Тимор, вопросительно на нее смотря. Его это настораживало. Как примета. А Безликий верил своим приметам, так как знал их надежность.
— Да, — кивнула неживая, предвкушая интересный для него монолог. — На границе почти разницы не чувствуется, потому что огромное количество забирается, но дальше от нее очень сильно заметен выход за рамки. Другие говорили, что скоро все изменится.
— Меня это коснется? — Тимор отступил в сторону, стараясь не попасться на глаза нескольким людям, прошедшим с другой стороны дороги — их влияние было сильнее, чем Ал, поэтому незаметно для себя он начал преображаться, впитывая эмоции, немного восполняя то, что уже успела забрать себе знакомая. Шея его вытянулась, пальцы искорежились, глаз прибавилось. Алома усмехнулась, поднимая голову, сохраняя зрительный контакт.
— Нет, вряд ли. Ты никого не трогаешь, о тебе мало знают. Ты всего лишь сошка за поверхности Земля. Это скорее угрожает благополучию тех, кто обитает далеко от границы. Энергические потоки сносят с ног, если зайти не туда. Здесь же изначально энергии нет, ее забрали. Думаешь, Безликие только эмоциями и питаются?
— Я не знаю, — честно ответил Тимор, смотря, как знакомая поправляет то, что с натяжкой можно назвать прической, и связывает снова порвавшиеся лямки сарафана, замызганного, испачканного в земле. Ранее оно имело бежевый цвет, но затем потускнело, ткань начала крошится, да и возраст сыграл свою разрушающую роль.
Пища ушла, возвращая чувство опустошения. Знакомая выпила почти все до капли.
— Извини, — зная вину, встав и уходя прочь, сказала Ал. — Я не хотела. До встречи.
Она остановилась, будто что-то вспомнив, и обернулась, внимательно смотря на Тима (как его называет):
— Я забыла тебе сказать то, ради чего посетила это местечко. Попробуй прислушаться к окружающим эмоциям. Ты чувствуешь новую?
Алома ушла в ночь, теряясь в тенях. Так ничего конкретного и не сказала. Стряхивая ее влияние, Тимор задумался. Это неспроста. Новая эмоция действительно появилась, она притягивала своей непохожестью на другие. Странная. Если негативные можно было назвать черными, позитивные — белыми, то это — серость, непроглядная, стелющая по земле, словно туман. Стоит упомянуть, что весьма питательный туман.
Новый человек в этом маленьком населенном пункте? Интересно. Предвкушая восполнение энергии (которой должно было хватить на несколько суток), потраченной в разговоре с неживой, он отправился по следу.

@темы: слэш, мистика, миди, романтика, ангст, смерть персонажа, r

---

Ябадабаду!
У меня есть свободная неделька. Надо что-нибудь да дописать уже.
Только вот это что? Отражение, Плату или Серебро...
Воспользуюсь случаем. Временем, если оно будет делится на два, то отражение, если на три - плата, а если - ни на то, и не на другое, то это будет серебро.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Странник

Автор: Lasle
Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Фантастика.
Предупреждения: большая разница между партнерами, скачки по времени, стилю и прочее.
Рейтинг: pg-13, упоминания постельных сцен, лжесцена.
Описание: Катси (в переводе - Куций) - мальчик, который мешает в своей семье. Он реашает уйти. С этого и начинаются его приключения.
От автора: Здесь будет распологаться полная версия Странника. Состоять будут они из трех частей. Первая самая будет распологаться на фикбуке, последующие здесь.
Отрывок: — А покажи свой хвост, — Фур ластился рядом, почти
налегая на Катси своим телом. Его урчащий, вкрадчивый голос и смелые
движения незаметно, неспешно обволакивали паренька в пьяную дрему. Кат
знал, что вино пить было противопоказано, вот теперь и расплачивается.
Отодвинувшись, насколько это было возможно, он несколько смущенно и резко ответил:
— Нет.


Глава VII или Причины
Маркус оказался не таким раздражительным, как показалось сначала Катсу. Этот магазин был его собственностью, и жил он недалеко от этого места. Завел магазин себе этот юноша не по своей воле, да и не своими силами. Его мать немножко подстуетилась, чтобы у ее сыночка было нормальное будущее, как она считает. Наш герой, можно сказать, стал и роком его, и облегчением.

Марк не отпустил Катса куда-то жить, а предложил сделку. Мальчишка, как нуждающийся в крыше над головой и пропитании, будет работать в магазине, и взамен, он сможет жить вместе с Марком и получать от пяти процентов до четвертой части от прибыли за месяц. Это помимо одежды и пищи.

Кат согласился, понимая, что вряд ли тот говорит это всерьез. Он честно учился работать с техникой: овладел кассовым аппаратом; пытался понять, что от него хочет сотовый телефон; старался не брезговать такими вещами, как сигнализация или аппарат по проверке на подделку денег. Маркус нередко насмехался над ним, удивляясь его дикости. Как после оказалось, знакомый не врал насчет пяти процентов от выручки.

Наш герой не поверил своим глазам, когда пред его носом помахали аккуратной и небольшой пачкой денег. Немного, всего несколько сотен. Но это было более чем достаточно для подростка, не обременяемого житейскими вопросами. Марк ухмыльнулся, кладя купюры на кухонный стол:

— Неплохой месяцок, судя по прибыли. Но блин, если бы ты не свалился, как снег на голову, то он мог быть еще более приятным, — ему пришлось снова покупать около половины мороженых продуктов. В любой день могла прийти проверка, тем более на такой мелкий бизнес, пусть и с поддержкой матери, работающей в администрации. — Как я могу понимать, ты уже большой мальчик?

— Конечно, — гипнотизируя пачку денег, ответил Кат. — Мне уже есть полные четырнадцать. Я бы получил документы о социальном статусе, но этого никак нельзя сделать без справки на жилье. А если поведать настоящий адрес, может произойти весьма неприятное событие.

— Не беспокойся на этот счет, дорогой мой. С моими связями можно сделать почти все, что угодно. Достанем мы тебе эти треклятые бумажки, — знакомый махнул рукой, облокачиваясь на стул, а после и падая. Рука соскользнула со спинки.

Раздался звук подающего тела. Упала и злополучная мебель. Катси подавил смешок, закрыв рот руками. Уголки губ то и дело, вопреки этикету, расползались в широкой улыбке. Пришлось их немного прикусить, чтобы не обидеть этого юношу. Маркус угрюмо встал, пнул стул и недовольно покосился на мальчишку, возмущаясь:

— Молчать, мелочь. Мне, черт тебя подери, побольше твоего будет. На целых пять лет, — наш герой уже просто не мог сдержать смех, перегибаясь пополам. — Нет, посмотрите только. Да, я упал. Да, я немного неуклюж. Да, это не в первый раз. Елки-палки, можно же тебе, мелкотне, понять всю мощь моих мыслей, если задумавшись, я могу себя уронить, — замечая, что делает только хуже, он не только умолк, но и сам рассмеялся. Стоит признать, что юноша весьма рассеян, что и приводит к разному роду казусам. — Давай, что ли, окно закрой. Дышать нечем, духота страшная. А я пока кондик включу.

Сделав все, как он сказал, Катси направился в небольшую гостиную, где был Марк. Оный расположился уже на стареньком, несколько потертом диванчике.

— Почему, собственно, я и начал разговор на эту тему. Я хочу сегодня расслабиться. Весь месяц пахал, как обычный рабочий, в рот ни капли. Сегодня оторваться бы, а чтобы и ты не скучал, я предлагаю тебе пойти со мной. Ребекка продает отличное вино. Она его сама выращивает за городом. Ты, должно быть, видел виноградные лозы. Это ее все.

Он заглянул парнишке в глаза, уговаривая не столько словами, сколько мимикой. Катс нахмурился, пытаясь понять: нужно ли ему это или нет. Ему ранее наливали подобный напиток, и он был настолько разбавлен, что походил на розовенькую водичку с едва-едва чувствующимся вкусом и без запаха.

Тогда Кату не очень понравилось вино, но, может быть, это из-за родителей. Или попалось некачественное. Нет, у Лукс никогда не было ничего плохого. Покачав головой, он прикрыл глаза. Маркус включил свет в комнате, за окном медленно, но верно начинало темнеть. Кондиционер работал, мерно гудя, выбрасывая холодный воздух в высоты. Ноги у мальчишки начали неметь, и он полностью залез на диван.

— Ты уверен, что стоит пить алкогольное? Тем более не дома, — он скривился, вспоминая, как однажды знакомый гость на одном из приемов так напился, что его не держало на ногах. — Хмельная голова не есть хорошо. Зачем это тебе?

— Говорю же, оторваться. Иначе буду злой, придирчивый, язвительный, наглый... Плохим буду я, — Марк подмигнул. — Это не одна из причин. Мне нужно внимание, я одинокий, бедных холостяк.

Юноша изобразил тоску, опустив голову. Он желал приятно пообщаться с дамой, да и не только этого. А работая в магазине, куда мало ходят молодые леди, вряд ли можно найти приятного и романтично настроенного собеседника противоположного пола.

— Да и ты можешь подцепить кого-нибудь. Главное, чтобы тебя не заприметил кто-то. Ну что, согласен, мелочь? — Катси озадаченно кивнул, не понимая, как это его могут «заприметить». — Если появятся на горизонте проблемы — ты зовешь меня… Есть нормальная одежда? Да вроде должна быть. Мы же покупали шмотки, если мне не изменяет память. Что же тебе из них напялить? Я знаю! Пусть это будут те синие бриджи с большой колибри спереди и белая майка с каким-то непонятным иероглифом.

Продавец собственного магазина спрыгнул с дивана и начал мерить шагами комнату, выискивая одежду, свою и малолетнего приятеля. Себе он отобрал черные брюки, легкую рубашку с изображенной на груди красной розой (для особых случаев) и овальные очки с прозрачными стеклами. К сожалению, для Катса майка оказалась грязной . Она пылилась на балконе, облюбованная соседкой кошкой. Пришлось одевать песочного цвета футболку, без рисунка. Любящий сочетать не сочетаемое юноша все же нашел более-менее оптимальный вариант. Светлый верх контрастировал с темными волосами, а синий низ создавал эффект зебры.

— Марк, ты уверен, что это нормальный вид? Я и в зеркало смотреть стесняюсь.
Глава VIII или Неловкость
Катси втянул голову в плечи, прячась от назойливого взгляда Реббеки. Эта женщина настолько пронырлива, что он ей выложил почти всю свою историю, даже этого и не заметив. Да еще и ее участливая улыбка, когда она подливала все больше и больше пьяневшего напитка. Ребби, как ее назвал Марк, знала, как пополнить свою копилку сплетен и вытянуть как можно больше денег из своих клиентов.

— Вам, леди, не стоит меня жалеть, — взглянув в пустой стакан, после долгого молчания ответил Кат. — У меня есть хорошие друзья, да и с проблемами пока что я могу справиться и без помощи незнакомки, пусть такой очаровательной, как Вы.

Девушка залилась краской, с наигранным смущением качая головой. Наш герой был единственным, кто сидел рядом со стойкой, остальные разбрелись по небольшому залу, собираясь в компании за столиками. Маркус тоже куда-то запропал, подхватив с собой нескольких особ, очевидно, не последних стоящих по красоте и невинности.

— Ни в коем случае, Катси, — Реббека протерла все бокалы, вытерла стойку по нескольку раз и уже просто не знала, чем ей заняться еще, кроме разговора с новым гостем в своем заведении. Но положение спас еще один посетитель, раскрывший дверь не как большинства людей — руками — а ногой. Выражение лица этого человека выглядело несколько воинственно, если не сказать, даже агрессивно.

— Ребб, дорогая моя куколка, не хочешь ли ты угостить своего старого приятеля? — с нотками веселья на пороге заявил этот чудак, снимая очки с зелеными стеклами. Он, пританцовывая и мотая рыжим хвостом из стороны в сторону так, что Катс волей-неволей потупил взгляд, завидуя его пышностью. Запрыгнув на высокий стул, он облокотился о стойку, привлекая вниманием все помещение заведения, тарабаня острыми, ненастоящими ногтями по пластику столешницы. Реббека, приняв вполне серьезный вид, ударила оного по руками и молча подала ему длинный и узкий стакан.

— Благодарю, — юноша посмотрел по сторонам, замечая соседа, которого не увидел ранее. Смело мигнув ему, он подвинуться со стулом чуть ближе, вызывая смущение у нашего паренька. Этот слегка нагловатый посетитель выглядел лишь немногим старше его самого. Немного закругленные черты лица, зеленые глаза и рыжие волосы с явными белыми прядями у висков. Катс предположил, что ему пришлось пережить что-то страшное, раз он поседел раньше времени. — Если ты у меня спросишь, почему меня не было больше полутора лет у тебя, я отвечу — скрывался. Но меня поймали, к сожалению.

— Это видно по твоему кончику хвоста, Фуриус, — смеясь, ответила хозяйки заведения. — В который раз тебя поймали. В шестой? Или десятый? Я, правда, не помню, когда применяют такое наказание. Мы, как ты видишь, не скучали, хотя иногда пробивало на смех, когда тебя припоминали с этим шуточками, которые ты превосходно вытаскивал из себя, тем самым выходя из щекотливых ситуаций. Но все же, дорогой, если и далее будешь называть меня куколкой, то тебе могут весь хвост отчекрыжить заодно с языком.

— Язык мой — враг мой, — сбавив тон, примирительно сказал Фуриус. — Решила остепениться? Не ожидал, не ожидал. Но если одна куколка занята, почему бы не найти другую? Эй, красавица, как тебя зовут? — насмешливо, повернувшись и прищелкнув языком, он обратился к Катси. Зал наполнился смехом: тихим, злорадным. Но затем все стихло, только Фуриус также внимательно впивался в него взглядом, внезапно оказываясь совсем рядом. Ребби, что-то проворчав, ушла звать кого-то, а остальные отвернулись от них, продолжая свои ранее прерванные темы. — Ты слышала мое имя, но можешь меня звать и менее официально. Фур, например.

Издав нервный смешок, Катс попытался сохранять вежливость, как его и учили в семье. Но так его еще никогда не оскорбляли.

— Увы, Фур, но я вынужден Вас огорчить. Я не дама, не леди, и даже не мадемуазель, — он скорбно покачал головой, смотря открытым взглядом на юношу. Его глаза с несколько размытым цветом радужки, покрыв ее поволокой недовольства, смущенности и хмеля, — Вы можете найти себе другую компанию. Столько прелестных девушек вокруг, которые обязательно отметят Вашу внешность, хвост и находчивость.

— Мне и здесь неплохо, — пародируя его речь, проговорил медленно, с придыханием собеседник. — Как я вижу, Вы одиноки, кр... Да, красавица.

— Отстань от парнишки, находчивый ты наш. У него и так проблемы, без твоего вмешательства, — Реббека прошла до улицы, держа в руках целую стопку старых, разваливающихся от времени книг.

— Ух, проблемы есть у всех. Хотя мне будет интересно, что с тобой... Имя?

— Катси, меня зовут Катси, — покраснев, наш герой запустил трясущиеся пальцы в волосы и прикрыл глаза. — Право, моя рутина скучна.

— И она связана с хвостом, не так ли? У нас, в средней зоне никогда не предпринимают таких мер, — щеку обдало теплым дыханием. Наглый юноша находился слишком близко, намного ближе, чем этого позволял этикет или комфортность Катси.

— Вы проницательны, но вряд ли я могу Вас за это похвалить, — он отклонил голову в сторону, распахивая глаза. Клонило ко сну. Паренек слишком обходителен, это его когда-нибудь погубит. Да и Маркуса рядом нет, чтобы отгородить своего знакомого от этих нападок. С осознанием мысли: он один, никого рядом нет, чтобы ему помочь — ему стало не по себе. Он не смел далее шевелиться, находясь на грани. Нет, к этому судьба парнишку не готовила.

— А покажи свой хвост, — Фур ластился рядом, почти налегая на Катси своим телом. Его урчащий, вкрадчивый голос и смелые движения незаметно, неспешно обволакивали паренька в пьяную дрему. Кат знал, что вино пить было противопоказано, вот теперь и расплачивался за это.

Отодвинувшись, насколько это было возможно, он несколько смущенно и резко ответил:

— Нет.
Глава IX или Упс
Первое, что почувствовал после своего пробуждение Катси, была боль. Голова раскалывалась на части, перед глазами проносились разноцветные круги, во рту чувствовался противные вкус. Раньше он никогда так не просыпался. Обычно пробуждение сопровождалось лишь кратковременной слабостью и дезориентацией в пространстве.

Со стоном подняв голову, парень кое-как открыл глаза и понял несколько вещей, которые ему явно не понравились, но в силу его недееспособности просто привели к тихим чертыханиям и пытками встать. Катс находился не дома и даже не в том заведении, в котором его споили. Его кто-то притащил к себе. А кто это, паренек узнал, когда опустил взгляд чуть в сторону и заметил мирно спящего рядом со страдальческим выражением лица Фуриуса, укрывавшегося тем же колючим одеялом, что и наш герой. Еще больше не понравилась Кату, что они были оба нагими.

Болела не только голова, но и все тело, начиная с пальцев и заканчивая поясницей. Это наводила на одну не самую радужную мысль. Похмелье как рукой сняло. Пытаясь растормошить вчерашнего знакомого, Катси вылавливал из памяти мелкие детали, мимолетные эмоции.

Начиналось все вполне мирно, со скрипа лестничной ступени. Беловатое дерево с остатками грязи будто навечно отпечаталось в мозгу, попутно воспроизводя этот несколько неприятный звук. Парнишка точно знал, что шел не сам, а его вели, чуть ли не волоча. Это был Фур? Вероятнее всего.

Также очень интересной деталью, всплывшей перед глазами, были насмешливые зеленые глаза перед его лицом. В них где-то на глубине собрался тщательно запрятанный страх. Катс его повалил на пол и, кажется, сделал что-то не совсем для себя типичное и совершенно неожиданное, если этот наглец испугался. Что же наш герой сумел сделать?

Разбудить Фуриуса не так и сложно, нужно лишь дотронуться до его носа и несильно по нему щелкнуть.

— Ох, это ты, красавица Катси, — зевая и хрустя позвонками шеи, тихо и невнятно проговорил обладатель рыжего хвоста. – Если в следующий раз будешь в таком же состоянии, ко мне не обращайся. Ты зверь в обличии цветка, и вино есть один из способов его в тебе пробудить.

Подмигнув, он потянул на себя одеяло, упрямо пытаясь вытянуть его кончики из внезапно цепких пальцев Ката, который не хотел расставаться с единственной вещью, прикрывающей его наготу. Поняв глупость своих попыток, фамильярная личность отпустила составляющую постельного белья (отчего паренек упал на пол и ударился и без того бедной головой о пол) и встал, совершенно не стесняясь своего вида.

Заметив потупившийся взгляд знакомого, он повернулся к нему спиной и направился в другую комнату.

— А что ты краснеешь, красавица? Ранее ты была не настолько стеснительной. Вон, даже сама меня и раздела, — Катс округлил глаза, не понимая, как такое могло произойти, — мол, в таком виде ты и спать будешь?! Нет, пока ты при мне – ходишь чистым и моешься каждый день. Миледи, Вы были потрясающи, — склонив голову в издевательском поклоне, он наконец ушел совсем.

— О боже, чем я так нагрешил? – жалобно простонал парнишка, потирая затылок. Он чувствовал страх пред неизвестностью. Мало, вдруг они… Нет, этого даже и продолжать нельзя. Слишком постыдно. А если бы Спера или Тимиор были рядом? – Чтобы я хотя бы раз, да прикоснулся к незнакомому… и пил это больше, чем могу себе позволить... Я и не помню, что было. Стоп, а кто платил?

Вскочив, Кат хотел завернуться в одеяло и искать этого наглеца, но потом подумал, что было бы неплохо и одеться. В поисках одежды он заметил обстановку комнаты не как нечто темное, а уже более подробнее: с мебелью, приблизительными цветами стен и потолка с полом, вещами и порядком. Окна занавешены, плотные шторы фиолетово-красного почти не пропускали утренний свет. На полу осела пыль, разбросаны вещи. Штукатурка с потолка вокруг большой и несуразной люстры начала осыпаться.

Свои вещи Катси нашел, что было неожиданностью, аккуратно сложенными на подоконнике ровной стопочкой. Выглядели они так, словно наш герой забыл об их стирке месяца на четыре, не меньше.
Брезгливо надев помятую и пахнущую потом одежду на вполне чистое тело, паренек отправился бродить по коридорам жилья Фура.

— Странно, я думал: оно меньше, — встряхнув головой и расчесав спутавшиеся пряди ногтями, он зашел в кухню, поражаясь ее заброшенности. Не бардаку, а именно заброшенности. Никто на ней не был эти полутора лет, пока ее хозяин скрывался. Усевшись на один из холодных железных стульев, Катси глубоко вздохнул. — Он видел меня обнаженным. Он видел мой хвост. Я не знаю, что делать.

— Красавица проницательна, спешу заметить. А хвостик мил, хоть и короток. В пятнышку, горчичного цвета. Пардон, что заставил Вас, миледи, смутиться. Этого я, к сожалению, хотел добиться.

В проеме показался Фур с полотенцем на бедрах и зубной пастой на щеках. Он улыбался.
Глава X или Эпилог
— Почему меня ты зовешь леди? — Катси сидел на кухне, согревая руки о кружку кофе в своих руках. За прошедшее время он изменился: стал более крепок; черты лица заострились. Теперь наш герой выше Фуриуса, хотя и уступал ему по комплекции. — Ты сам же больше на нее смахиваешь. Я тебя не понимаю.

Он медленно и устало преподнес чашку к губам, вдыхая запах напитка. Обычное кофе, растворимое, без сахара и ароматизаторов. Более качественного и дорогого они просто не могут позволить. Щурясь на утренний свет из окна, недавно разбитого какими-то злопамятными подростками, парень, нахмурившись, одним глотком осушил кружку, не чувствую вкуса, обжигая язык и небо.

— Увы, к несчастью, ты прав, — откликнулся владелец кухни, раскладывая по баночкам разноцветные травы с приятными и не очень запахами. Он искал подходящую приправу для яичницы, так как обычную ему есть надоело. К сожалению, не нашел и вернулся к исходной точке приготовления этого блюда. — Но я не могу ничего поделать, придется смириться.

Скорбно кивнув, он отвлекся, отчего не уследил за своими руками. Куриное яйцо упало и разбилось, оставив на пыльном полу желтоватый липкий след.

— Черт! — тихо воскликнул парень, пытаясь собрать потерянное в ладони. У него это не получалось, и он злился еще больше. — Так и знал, что не надо было идти в тот магазин. Эта чертова попрошайка виновата. Блин, как только я ее вижу, у меня случаются неприятности.

— Ты просто слишком невнимателен, — Кат чуть-чуть поерзал на железном стуле, но помогать сожителю не стал. Фуриус не любил, когда ему лезли под руку, обвиняли в чем-то — за прошедшее время паренек это отлично понял. Снисходительно улыбнувшись сокрушающемуся, он поставил пустую чашку с остатками растворенного сахара на стол и застегнул выходную рубашку на все пуговицы. — Не ерничай, все будет хорошо, дорогой. И ничего не бойся, никаких суеверий. Все это глупости, сказки.

Фур фыркнул, но промолчал на эти слова, взяв плошку и перелив разлившиеся желток и белок в чашку для кота. Затем он, вспомнив, что кота уже нет этак несколько недель — неудачно перешел дорогу — свалил все туда же, куда поставил чашку Катси. Помыв руки, выкручивая их под немыслимым углом, не дотрагиваясь до кучи грязной посуды, и вытерев их о свои еще пижамные штаны, он присел на корточки подле собеседника. Взяв его теплые ладони в свои и сжав запястья пальцами, он заглянул в его глаза:

— Никогда не отговаривай меня от моей веры. Я знаю множество примет, и они чаще всего сбываются. Однажды я забыл любимый кулон и попался на выезде из страны, хотя этого произойти никак не должно. Я все продумал, каждую мелочь, подкупил всех свидетелей, отдав львиную долю сбережений, уничтожил все улики, подтасовал алиби, но то ли следователь так хотел надо мной позабавиться, то ли ему подкинули идею — меня поймали. А потом, когда я вышел, то нашел почти сразу же свой счастливый талисман и встретил тебя. Разве после этого я не могу не продеваться суеверием? — в глазах Фура проскользнула грусть и скрываемое презрение. Кат моргнул, и все снова растворилось в яркой зелени. Наваждение? Вряд ли. Всего лишь прошлое.

Наш герой высвободил одну руку из захвата и потрепал своего сожителя по рыжей, с белыми прядями голове, будто успокаивая. Он знал, что было что-то у него плохое после поимки, но Фуриус предпочел скрыть неприятные для слуха подробности, оставив лишь забавные истории да недовольство на следящих за порядком. Хотелось услышать уст все, без недомолвок и отговорок, пусть даже Катси и догадывается, о чем он умалчивает.

— Ну да, не стоит предаваться грусти и страху. Тем более это мешает тебе и мне. Нужно забыть, — юноша переменился, снова став смелым и наглым, как обычно, после подобных вспышек. Хитро улыбнувшись, он уже с придыханием продолжил: — Знаешь, ты красивая роза среди остальных ромашек. Мне жаль, что роза непорочна. Но исправить это я смогу после того, как буду готов.

Наклонившись чуть ниже, к его бедрам, он провел указательным пальцам по темным джинсам парнишки, оставляя легкую щекотку. Расстегнув ремень и припав губами к его коленке, он слегка укусил кожу через плотную ткань и потянул «собачку» вниз.

— Но ведь это не настолько срочно. Можно поступить иначе...

@темы: слэш, странник, романтика, флафф, r, фантастика

---

Странник - ориджинал

Автор: Lasle

Жанры: Слэш, Романтика, Флафф, Фантастика.

Предупреждения: большая разница между партнерами, скачки по времени, стилю и прочее.

Рейтинг: pg-13, упоминания постельных сцен, лжесцена.

Описание: Катси (в переводе - Куций) - мальчик, который мешает в своей семье. Он реашает уйти. С этого и начинаются его приключения.

От автора: Здесь будет распологаться полная версия Странника. Состоять будут они из трех частей. Первая самая будет распологаться на фикбуке, последующие здесь.

Открывок: — А покажи свой хвост, — Фур ластился рядом, почти

налегая на Катси своим телом. Его урчащий, вкрадчивый голос и смелые

движения незаметно, неспешно обволакивали паренька в пьяную дрему. Кат

знал, что вино пить было противопоказано, вот теперь и расплачивается.

Отодвинувшись, насколько это было возможно, он несколько смущенно и резко ответил:

— Нет.



Глава I или Рождение

В уютно обставленной комнате царила суматоха, шум и беспорядок. Неожиданная новость вполне благополучной и уважаемой семьи Лукс — родился малыш с просто недопустимым недостатком — сокрушила до глубины души поместье на окраине маленького городка с названием Рисус. Хозяйка Спериана Лукс в недоумении пыталась объяснить своему мужу такое неловкое событие. Мальчик родился без хвоста. Нет, он был, но настолько короткий, что не превышал длины четырех сложенных вместе пальцев, хотя у уважающего себя мистера Тимиора Лукса был потрясающий хвост, еще при рождении превышающий длину десяти, а то и всех двенадцати пальцев.



Кто бы мог подумать, что такое случится, и не с кем-нибудь, а с мадам Сперианой и ее мужем? Тимиор, нервно меряя спальную комнату своей жены, пытался придумать, как удержать неприятную новость в пределах поместья Лукс и не пошатнуть свой недюжий авторитет среди горожан.



— Спера, дорогая, скажи мне, как такое могло случиться? — дама, порядком ослабленная после родов своего дитя и мало спавшая из-за всей этой суматохи, изредка следила за ним взглядом из-под полуприкрытых век, силясь разглядеть сквозь размытые образы. Пусть мадам Лукс уже было за двадцать пять, она с неохотой позволила завести себе первого ребенка. Вероятно, она знала, к чему это могло привести. — Что мне делать? Как нам быть?



Спериана глухо застонала, потирая глаза, затем приподнялась на локтях, прищуриваясь. Она смотрела на мистера Лукса с изможденной улыбкой, в уголках ее глаз собирались крупные капли слез счастья с примесями горя за неполноценность своей крови. Женщина начала говорить, сначала ее голос звучал глухо и невнятно, но затем она прокашлялась, и можно было разобрать слова:



— Тими, пожалуйста, не мельтеши перед глазами. Голова и так кружится, без твоей помощи, — ослабшие руки не сумели удерживать и далее даму, и она опала снова на постель, в шелковые объятия многочисленных подушек и одеял, — Лучше позови сюда Эмили и накажи ей: «Ни слова, никто, никогда и никому». Она девушка острого ума и сумеет понять, что это серьезнее, чем обычные поручения за клубникой к миссис Фестине или сбор трав на опушке Силве.



Муж новоиспеченной матери остановился и легко поклонился, на время прощаясь с дамой своего сердца. Когда он уходил, его песочного цвета хвост с кисточкой стоял ровно, словно труба, а кончик едва-едва подрагивал. Спера отметила, что Тимиору почти удалось скрыть свое волнение и страх по поводу ребенка.



А ведь ему не дали даже имя. Хотя, это не столь важно на данный момент. Нет, нужно назвать малыша сейчас, пока нет свидетелей, и никто бы не смог оспорить ее выбор. Спериана долго думала, отдыхая, и наконец, решилась встать, даже в ущерб своему состоянию здоровья.



Пари долго бранилась с Тими, она говорила, что у Сперы мало витаминов, ей нужен покой. Но муж, настырный и встревоженный выгнал старушку, пригрозив - она может не вернуться.



Падая, снова вставая, сдерживая слабость, мадам Лукс пошатываясь и придерживаясь за мебель и стены, медленно, но торопливо побрела к сероватой двери рядом с ее кроватью. Детская комната. Вся в белых и зеленоватых цветах, она отличалась от всей обстановки дома таким сочетанием. Кроватка, грубо сколоченная, стояла в дальнем углу, освященная светом тусклой масляной лампы. В благополучных семьях благородней считалось масло, нежели электричество.



Гулко отдавались по деревянному полу босые ножки миссис. Ее тяжелое дыхание могло показаться страшным. Но малыш не проснулся. Он даже не шелохнулся, когда леди Спериана наклонила кроватку в свою сторону и дотронулась холодными пальцами до внезапно горячего лобика дитя.



Да, хвоста почти не было. Лишь жалкий кусочек его, будто остальное отрубили, беспощадно лишая этого достоинства — носить длинный и сильный хвост. Тепло улыбнувшись маленькому спящему человечку, она провела по его щеке, и несильно дотронулась до розового носика. Дети для нее — неведомая игрушка, которую она встречала впервые. Что и говорить, мадам Лукс самая младшая в семье, обладательница самого хрупкого хвоста и горячего нрава просто не понимала, как в ней могло поместиться это нечто, которое другие ласково называют «малыш». Теперь же она знает, ничего, кроме благоговения, нежности и чуточку жалости сын у женщины не вызывает. Наклонившись, постанывая, она тихо, едва различимо прошептала в ушко ребенку:



— Ты вылитый Катси, — улыбнувшись, мать поспешила отойти от кроватки. Она услышала шаги. Тимиор вернулся вместе с Эмели. И последняя была зла, если судить по ее топанью, отдающемуся в ушах, — Ты вылитый Катси...

Глава II или Секрет

— Гляди, сейчас я перепрыгну эту бездонную пропасть, в которой летает дракон! — Катси чуть согнул ноги в коленях, при этом махая руками, словно ветряные мельницы, которые стоят всего в нескольких милях от города. Амора звонко рассмеялась, теребя свой длинный сероватый хвост, оканчивающийся гибким кончиком. Он был тонким, девочка его повреждала уже три раза за свою жизнь. Внешне она тоже была сероватой: темный волосы, пухлые щеки, маленький рост и тонкие запястья.



Дети находились в детской комнате семьи Лукс, где играли в отважных путешественников, которые ищут своего похищенного злыми драконами друга. Устроив бардак в помещении, они создали лабиринт, сквозь который им приходилось пробираться по определенным правилам. Если две кочки состоят из красных вещей, то нужно прыгать, скрестив руки на груди, если зеленые — можно только перешагивать, если синие — прыжок на одной ноге. Спасать нужно было Мая, младшего брата нашего героя.



Май всего на два года младше Ката, он похож на своего отца столь явственно, что старший брат просто терялся на фоне семьи. Зеленые глаза, вытянутое и узкое лицо, смуглая кожа и жесткие соломенного цвета волосы. Большей частью дамы восхищались детьми Сперы, но были те, кто косо смотрел на старшего сына, замечая некоторую странность — никто не видел хвоста Катси. Некоторые списывали это на стеснение подростка, а иные глубокомысленно хмыкали, прозрачно намекая на заинтересованность некоторых господ в силу подобной таинственности.



Но вернемся к драконам. Кат несколько секунд решался, оттолкнулся, а потом шмякнулся на пол, нелепо растянувшись на вещах. Сначала мальчишка не поверил в свою неудачу, но затем почувствовал боль. Глаза защипало, а руки непроизвольно коснулись ушибленного места. Амора снова засмеялась, не поняв трагичность произошедшего, и замолкла лишь в тот момент, когда ее приятель по играм, охая и всхлипывая, звал Эмили и уходил, грозя кулаком бедным игрушкам. Вскоре они дорого заплатят за свою ненадежность.



Из дальнего угла посыпались вещи — Май раскапывался, услышав звуки удара. Его лицо выглядело заспанным, а на коже остались отпечатки от складок тканей. Размахивая довольно-таки длинным хвостом, он поспешил на выход, пока взрослые не увидели, что они учинили. Больше всех достанется Аморе и Катсу, ну, а младший брат получит выговор не только от няни, но и от отца.



Эмили пришла с запозданием. Крепко удерживая мальчишку, она грозно осмотрела комнату, но затем ее лицо смягчилось. Она глубоко вдохнула и, поправив полы рабочего платья, успокаивающе проговорила Кату:



— Малыш, это всего лишь ушиб, который пройдет, если ты не будешь про него вспоминать, — утерев ребенку слезы, няня присела на стул. После того как малышня наиграется, ей еще придется разгребать этот завал и отчитываться Спериане и ее мужу о случившемся.



— Зачем ты прыгал, Катси? Ты ведь знал, что не сможешь перемахнуть такое расстояние.



Взрослая обняла мальчика, гладя его по спине. В комнате повисла тишина, юная леди Амора подошла поближе, почти неслышно ступая по полу. Ей было интересно, что сделает Эмили. Почему она не отругала их, хотя обычно так и делала? Почему она так нежна, если раньше не скупилась на выговоры и наказания? Это оставалась загадкой.



— Эми, почему Катс не использовал хвост, когда прыгал? Тогда бы он точно не упал, — девочка не понимала, как он не использовал то, что ему, по идее, должна была дать природа. Няня отстранилась, недоверчиво глядя на любопытствующую:



— Не на все вопросы найдутся ответы. Кое-что лучше придержать у себя, чтобы не возникло глупых, изредка опасных ситуаций, — тепло улыбнувшись, Эмили ушла, не оборачиваясь на малышню и не трогая ни одной вещи в их комнате: - Уберетесь сами. Большие уже. По десять лет как-никак.



Прошло несколько минут, и Катси зашевелился. Гордо вздернув нос, он уселся на маленький стульчик, уронив с него все маленькие фигурки так любимых им оловянных солдатиков. Ами, уселась на месте рядом, подложив несколько мягких подушечек под пятую точку.



— Почему ты не воспользовался хвостом? Это же глупо, — ее невинный взгляд сверлил мальчика, не давая ему успокоиться. Он не знал, что же ответить приятельнице, не оскорбив ее и не нарушив обещанию «не говорить про свой дефект», отвернулся и опустил голову, кусая ногти. Катси хотел поведать свою тайну, но родители к этому не располагали. Что-то болтали про важное только им положение в обществе и благополучие семьи. — Почему ты не хочешь отвечать, Катс?



— Тебе это ненужно, Ами.



— У него просто хвоста нет, — расплывшись в хитрой ухмылке, из дверного проема показалась голова Мая. Судя по запаху, он был на кухне и сумел достать кое-что вкусное.



— Есть, — Катси возмутился, даже забыв про обещание ничего не говорить. — У меня есть, просто он слишком маленький. Мама сказала, что это не дефект, но все равно мне сложно будет так жить... Мне нравится мой хвост. Он намного лучше твоего, — показал пальцем мальчик, — им можно только мусор подметать или красить забор. Вот так.



— Ах так, — завязалась потасовка, в которой никто не пострадал. Вечером все помирились, сказав пару комплиментов про хвосты, а Амора весь последующий день упорно пыталась узнать, чей же хвост у Катса. Поздней ночью, вдоволь наобщавшись, она произнесла в пустоту:



— ...Есть, просто слишком маленький...

Глава III или Вывод

— Какую задачу нужно решить, леди Мэллер? — Катси сидел в кабинете отца вместе со своей наставницей, сменившей Эмили. Тимиор, скрипя зубами, выделил ему эту комнату, чтобы подросток смог полноценно заниматься учебой и не отвлекался на Мая. Преподавательница молча подала ученику пергамент, на котором ровными строчками было написано три задачи. — Благодарю.



Всеми силами стараясь выглядеть, как обычно себя ведут взрослые при посторонних людях, Кат взял листок тремя пальцами, оттопырив немного мизинец. В последние три года родители усиленно готовили мальчика умственно и физически. На помощь пришла дальняя родственница Сперы. Женщина, имея за плечами двадцать лет стажа преподавания в частных школах, согласилась обучать ее сына на условиях бесплатного проживания. Она не была зажиточной, даже не всегда могла себе позволить купить пару новых, приглянувшихся туфель.



«Химия», — с тоской подумал паренек, одной рукой придвигая к себе баночку с чернилами, а другой — пытаясь найти ручку. Леди Мэллер хмыкнула, присаживаясь в кресле, чуть поодаль от рабочего стола. Она знала, что ее подопечный не любит эту науку, слишком она непредсказуемая. А если неправильно посчитать количество какого-либо элемента, может произойти что-то опасное. Так было однажды, когда Катси без ведома более опытных попытался воспроизвести опыт с азотом... После он знатно получил и от родителей, и от няни, которая еще стояла при нем, и от новоиспеченной наставницы.



Кат приступил к выполнению теоретических заданий. Если ответы будут верным, далее последует практика, где он будет самостоятельно, пусть даже и под чутким руководством преподавательницы, измерять массу, выпаривать жидкость и далее по списку и условиям для проверки.



— Из двухсот пятидесяти граммов двадцатипроцентного раствора хлорида калия... — в последнее время мальчишка говорил себе вслух те слова, которые хотел запомнить. На данный момент это нужно было для того, чтобы правильно, не ошибаясь, записать условия, — Выпарили сто миллиграмм воды... Значит, нужно поставить пред водой минус. Какой стала массовая доля соли в растворе? Леди Мэллер, массовую долю нужно обозначать буквой омега?



В спешке записать свои мысли Катси допустил небрежность, и чернильные капельки окрасили пергамент в синеватый цвет, этакий леопард. Про себя чертыхнувшись, помня наказ отца при редкой встрече «никогда не употреблять непристойных слов в присутствии дамы», он переписал все заново. Задания на удивление были легкими, и наш герой справился с ними спустя совсем немного времени.



— Леди Мэллер, готово. Вы не могли бы проверить? — паренек оторвался от проверки коряво исписанного листа и заметил, что преподавательница куда-то ушла, а в комнате стоит Тимиор, сжимая в руках трость. Он повредил ногу, когда чинил крышу по прихоти Сперианы. К сожалению, хромота осталась на память. Катси вздрогнул, пытаясь резко встать и поклониться предку, но оступился и совсем не красиво упал бы, если бы не ухватился за угол стола.



— Отец, — пристыжено, с покрасневшими щеками и широко распахнутыми глазами, поприветствовал неожиданного гостя в своем собственном кабинете. Тимиор со скрытым раздражением махнул рукой и уселся на деревянный стул, смахнув с него стопку книг.



— Давно не виделись, — мужчина крутил в руках трость, подбирая слова для разговора. По его несколько тревожному взгляду Кат понял, что мать не знает о том, чего хочет его отец. — Время быстро проходит, Катси. Тебе уже скоро четырнадцать. Ты ведь знаешь, что это означает?



Конечно, он знал. Спериана еще несколько лет назад просветила мальчика по поводу церемонии, честно сказав, что по внешности будут судить о его личности, а по личности вынесут и вердикт о семье. И если качества хвоста покажутся обществу неприятными, неправильными, то не спасут ни прошлые заслуги перед городом, ни деньги. Паренек кивнул, опустив взгляд.



— Хорошо. Твоим младшим братом, Маем, заинтересовались влиятельные господа. Мадам Элберет изъявила желание связать браком ее единственную горячо любимую дочь и объединить рода Лукс и Моменти, — Тимиор делал большие паузы меж словами, пытаясь высказать предложения более мягко.



— Моему брату повезло, отец. Я рад за него и думаю, что для леди Аморы не сыскать лучшей пары, — Катси стоял в напряженной позе, выпрямив спину и держа руки, которые так и не выпустили листок с решениями, на весу. Когда придет наставница или позовут на обед?



— Да, я тоже рад... Но, она пока не решила точно. Ее крайне возмутило скрытие от общества твоего хвоста. Мадам Элберет подождет твоей церемонии и тогда решит, нужно ли заключать союз. Нет, я тебя не виню в... — отец шумно вздохнул и сжал руками виски, выронив трость. Повисло неловкое молчание, но паренек уже примерно догадывался, что хотел сказать его предок.



— Я мешаю? Извини, не хотел... — он улыбнулся, пряча за улыбкой обиду и пустоту. Мальчик сделал шаг-другой, а затем осмелел и непринужденно направился к выходу. — Доброго дня, отец.



Прежде чем прикрыть дверь, Катси услышал приглушенный голос мужчины:



— Спасибо, что понял. Мне жаль, мне очень жаль.



Сын понимал своего отца, он знал, каких усилий Тимиору стоит этот авторитет, этот дом, эти приемы. Но все же, если так получилось, то что поделать? Наш герой пока ответа не нашел.

Глава IV или Выход

Раздумывая, не отойдя от мыслей о своей ненужности семье, Катси забрел в столовую. В ожидании начала трапезы там уже сидели Спера, Май и леди Мэллер. Мать паренька выглядела несколько взволнованной. Кажется, это она послала отца за занимающимися, чтобы они спускались обедать в кругу семьи. Май играл с ложками, пытаясь согнуть каждую, лежащую пред ним. Серебро к счастью не гнулось. А леди Мэллер была более чем невозмутима. Подросток невольно позавидовал ее выдержки.



За этой женщиной кроется небольшой недостаток. Она не любила детей, обучая их. И когда сама родила, то просто не смогла вырастить ребенка самостоятельно. Леди Мэллер отдала его в приют города Рисус. С тех пор она неоднократно возвращалась забрать свою кровь, но ей отказывали. Если раньше молодая учительница могла расплакаться из-за порванного платья, то сейчас ее вряд ли тронет смерть одного из близких людей. Жизнь отточила личность этой дамы, выставив напоказ жесткость с безразличием.



Кивнув родительнице и брату, Кат уселся по правую руку от матери рядом с наставницей. Розанна, новая кухарка, суетилась и бегала из комнаты в комнату. Это ее первое обслуживание семьи Лукс. Она волнуется. Для начала трапезы нужны все члены семьи и все гости. Последние прибыли, а вот глава рода появляться не спешил. Сглаживая тишину, сам от себя такой смелости не ожидая, заговорил Май:



— Амора может стать моей женой, как мне исполнится четырнадцать, как и тебе, — хвастался. Он это любит. Катси изобразил на лице радость, изредка вставляя нужные вопросы. Мальчишка болтал о своей жизни, когда он, наконец, обретет право на голос, как он будет жить один, возможно, даже вместе с невестой. Май доволен подобной ситуацией, для него это веселая игра, в которой не сможет произойти ничего плохого. Ну, по крайней мере, нашему герою казались слова именно такими. Немного наивными, звучащими по-детски. Минут через двадцать вошел в столовую и Тимиор грузной походкой, припадая на одну ногу и тяжело вдыхая и выдыхая воздух. Спериана скривилась, увидев супруга.



— Ты снова курил? — она даже чуть привстала со стула. Голос мадам Лукс звучал бы грозно, если бы не был столь тонким. Сейчас ее возмущения могли вызвать разве что улыбку, - Сколько раз я говорила об их вреде? Тебе уже за сорок, а ведешь себя как десятилетний мальчишка. Где ты их достал? Я же все выкинула. Все, до последней сигары. До последней щепотки табака.



Она уселась за стол, гневно высверливая две дырки в мужчине, пока он устраивался и готовился к обеду. Май притих, Катси подобрался, немного отодвинув свой стул к матери.



— Дай хоть раз в несколько месяцев мне свободы, совсем задрала со своими глупыми убеждениями. Я сорок два года курил, ничего не случилось, столько же еще и прокурить смогу, — глава семейства заправил край большой салфетки себе под горло. — Розанна, разноси блюда да побыстрее. Я умираю с голоду.



Девушка засуетилась пуще прежнего. Спера сминала пальцами скатерть. Кат подумал, что если бы Тимиор подошел пораньше, то Рози уже смогла бы все разложить как нужно. Трапеза проходила в тишине. Одни из самых сложных по атмосфере традиций — это обеды по выходным. Должна собираться вся семья, проживающая в доме. Но не все ладят, как бы хотелось. Наш герой первый покинул комнату, направившись к себе. Его настрой не располагал к философским рассуждением матери и учениям леди Мэллер. Хотелось покоя.



Паренек безумно боялся предстающей церемонии, пусть она и выглядела, как призрачная преграда пред взрослой жизнью. Он бы не за что не посмел дерзнуть и показать свой хвост у всех на глазах. Даже Май не всегда мог не вызывать стеснения у старшего брата. Возможно, это комплекс. Да, это комплекс. По поводу внешности. Но, может как-нибудь избежать этого ритуала? Как помочь его семье не опозориться у общества на глазах?



Катси взял с прикроватной тумбочки фото всей семьи. Это одно из немногих изображений, выполненных современной техникой. Мир разделился будто бы на три части: интеллигенцию, которая мало признавала правильными любые усовершенствования типа телефонов или электронных часов; свободных людей, пользующихся всеми средствами без особых опасений и предрассудков; шагающих в ногу со временем, не признающих прошлых норм и средств. На снимке родственники изображены радостными, улыбающимися. Наш герой закрыл свою фигуру пальцами, чтобы посмотреть на получившееся. А почему бы и нет? Он забылся в мыслях, не заметив гостя.



— Катс, — это был Май, — ты грустишь из-за меня?



Двенадцатилетний мальчишка, уже переодетый для прогулки, без предупреждения запрыгнул на братскую кровать, повалив также и Ката. Оный не успел увернуться и нечаянно уронил фото. Раздался звук разбивающегося стекла.



— Нет, конечно. Как же я могу из-за тебя грустить? Ты о чем? — он лежал на спине, на его животе устроился Май, заглядывая в глаза и удерживая его руки строго по бокам, — Просто, как мне быть? Я не хочу рушить то, что уже построили родители. Мне кажется, я лишний.



— Нет, ты не лишний. Ни в коем случае, — младший брат привстал на локтях, — Папа рассказал о произошедшем. Я боялся, что ты уйдешь. Это было слишком резко с его стороны.



— Уйти? Почему?



— Ну, не знаю. Он вроде бы и ничего не высказал, но мне все равно за папу стыдно, — Май слез с парня, усаживаясь рядом, — Тем более он не сказал одной вещи: тобой тоже интересуются влиятельные господа. Откуда-то издалека. Правда, они не хотят выдавать за тебя замуж своих дочерей.



— А что же они тогда хотят сделать? — Катси повернулся на живот, опустив взгляд. Если это не дамы, то значит, джентльмены. Странно... — Ладно, можешь не говорить. Меня мало интересуют всякие глупости.



Он резка поднялся, хватаясь за бока Мая. Щекотка. Младший ее просто не выносил... Отвлекался.

Глава V или Неожиданность

Амора чувствовала легкий укол тревоги. В своем возрасте она уже научилась повиноваться интуиции, если вдруг та решит о себе заявить. Шурша длинными юбками, стуча каблуками по каменным плитам дорожек в саду, девушка спешила проведать своего приятеля, бывшего друга по играм.



Корсет, который заставляла одевать ее бабушка, крепко стягивал грудную клетку, едва давая продохнуть неуместно жаркий для начала июня воздух. Больше в обычной одежде Ами ходить не имела права, она происходила из высокой касты, интеллигенции. А у нее есть свои правила.



Вслед донеслись несколько удивленные возгласы Мая и Тимиора, заметившие уход одной дамы из их компании. Беседа проходила спокойно, об неинтересных вещах, таких, как погода или недовольство нововведениями. «Что еще придумают эти ученые, чем они еще решат потешить свои развращенные умишки?» — Элберет в большинстве разговоров на эти щепетильные темы вела себя одинаково. На бабушку миледи не могли повлиять годы и новое отношение как к науки, так и к новому в целом.



Но девушку не волновали выпуски техники или загрязнение воздуха вследствие человеческой деятельности, она больше тревожилась по поводу Катси. Он не вышел ее встречать, хотя не позволял ранее себе подобного отношения. Подростки не общались уже несколько месяцев, и если бы мальчишка решил бы отдалиться от мадемуазель Аморы, то написал бы прямо в письме, ничего не тая и не приукрашивая.



Спериана на вопрос о своем старшем сыне глубокомысленно промолчала, а Май так ничего конкретного и не сказал. И сейчас, на свой страх и риск, Ами бегала, как обычная девчонка по этажам дома без разрешения и знания хотя бы примерного плана особняка. Девушка могла заблудиться, но благодаря работающей теперь на кухне бывшей няни дошла до комнаты своего друга без особых проблем.



— Катси, — Амора нерешительно остановилась подле двери, боясь постучать. Мало ли, может действительно не рад ее видеть. Или же находится в неподобающем виде. А вдруг его там нет? Вдруг его семья скрывает информацию с каким-то злым умыслом? — Ты здесь?



Набравшись решимости, героиня мягко, почти неслышно постучала по лакированному дереву. Послышался скрип. Незаперто. Подобрав юбки и кое-как пригладив растрепавшиеся волосы, она заглянула в комнату. Мягко говоря, там был беспорядок. Вещи вместо того, чтобы находиться в гардеробной, разбросаны по полу, а небольшая кучка покоилась на кровати. С книгами обстоятельства складывались не менее печально. Играла музыка. Несмотря на старый уклад жизни, звучало из новенького радио. Сам же хозяин помещения скрылся за шторами, застыв в нелепой позе.



— Катси? — спросила Ами, подходя вплотную к окну и отдергивая ткань. Приятель стоял в современной одежде: светлые джинсы и футболка с нелепым, размазанным рисунком. — Что это?



Мисс Моменти приподняла бровь, качая головой. Кат вышел из своего укрытия, пристыжено отряхивая с джинс приставшие белые и зеленые нитки. После поцеловав протянутую руку для приветствия, он отошел от своей приятельницы, собирая со стола плотную бумагу и чернильницу с перьевую ручкой.



— Ами, рад тебя видеть, — мальчишка улыбнулся ей, укладываясь на кровать поверх вещей и обмакивая ручку в чернила. — Присаживайся. Прости за беспорядок, я вскоре все уберу.



Девочка уселась рядом, с удивлением смотря на то, что он пишет. Сначала ее лицо выражало ошеломление, затем возмущение, а под конец и испуг. Схватив попавшуюся в руки статуэтку, Амора сжала ее настолько сильно, что та треснула и поранила ей руки. Дама этого не заметила.



— Ты уходишь?! Но почему? — Катс подул на чернила, ожидая, когда они засохнут и не смогут испачкать бумагу, затем сложил листок пополам и провел пальцами по его краям. Парнишка не спешил смотреть на собеседницу, занимая себя другими, бессмысленными делами. — Я жду ответа. Как такое можно понимать?! Что тебе не нравится? Так ты поэтому не хотел выходить. А может, это твои родители тебя выгоняют? Тогда понятно, вот почему они ничего не сказали.



Леди Моменти встала и, уперев руки в бока, хватая ртом воздух, гневно смотрела на сына Тимиора.



— Нет-нет, что ты? — Кат испуганно выронил пергамент. — Только не кричи. Тебя могут услышать. Никто не знает, что я ухожу. Потому я и написал эту записку... — он опустил взгляд вниз, рассматривая шлепки, которые впервые одел на себя в эти четырнадцать лет. — Ты пойми, я не хочу ничего никому портить. Не хочу опустить свою семью. Да и Май, ты... В общем, не могу объяснить.



Катси уселся на пол, сжав виски и раскачиваясь из стороны в сторону. В его планы не входил приход Аморы. Лучше бы она это узнала от его младшего брата, пусть разозленного или испуганного, но не от своих глаз и ушей. Девушка подошла и расположилась рядом, безнадежно сминая официальное платье и теребя в руках серый и тонкий хвост с розовым бантом на конце. Она обняла друга по играм, будто закрывая оного от окружающего мира. В комнате было тихо, лишь радио равнодушно повторяло одну и ту же веселую мелодию, да и от окна доносились отдельные слова мадам Элберет и Сперы.



— Я все понимаю. Но все же, зачем? Разве ничего нельзя изменить? — спросила Ами шепотом на ухо Катсу. — Это твое дело. Но я буду тебя помнить.

Глава VI или Знакомство

Катси устал, он вымотался за эти несколько дней, пока выбирался из Рисуса. По глупости побоявшись взять кое-какие съестные припасы, парнишка приговорил себя к нескольким дням голода. Нет, деньги у него конечно были, и немалые, но в родном городе покупать что-либо, где все друг друга знают — верх глупости.



Шлепая по обочине дороги, спотыкаясь об особо большие камни, глотая пыль, он упрямо пробирался к среднему городу. Наш герой полагал, что даже если его и будут искать (а это вряд ли), то он сможет затеряться среди разномастной толпы, сотен имен на все лады и во множестве домов: многоэтажных и частных.



Рядом, очень близко от подростка проезжали новейшие модели техники и старые, традиционные кареты. От всего этого шел шум: кони ржали; хозяева автомобилей подгоняли экипажи, выкрикивая что-то о устаревших тарантайках; оные им огрызались, с презрением вдыхая запах выхлопных газов.



Пару раз останавливались вокруг Ката, спрашивая у него, почему же он идет один в такой нетипичной одежде. Некоторые из них предлагали довезти до дому, но паренек отказывался, с опаской на время уходя от дороги. Мало ли, что взбредет им в голову.



Добрался до населенного пункта Катс только под глубокую ночь. Шатаясь из стороны в сторону, засыпая на ходу, он зашел в небольшой магазинчик, купил что-то вроде ужина быстрого приготовления и съел его в этом самом магазине.



Затем, дождавшись, пока его закроют, Катси Лукс, забрался в помещение через окно, больно оцарапав щеки и бока торчащими мелкими осколками стекла из него. Порядком устав и растеряв все последние силы, мальчишка спрятался под прилавком и уснул, забыв хотя бы прикрыть свою тушку покрывалом.



Снился пареньку кошмар, связанный с дорогой, домом, семьей и Аморой. Последняя в самом конце ужасного видения почему-то превратилась в злую горгону, распрыскивающую яд своими волосами-змеями. А еще она что-то кричала, гневно размахивая руками пред его лицом. Только потом, очнувшись от забытья и чуть-чуть приоткрыв светло-карие глаза, Катси понял, что это была не Амора, а продавец, у которого он покупал накануне ночью полуфабрикат для ужина. И да, этот юноша находился не в лучшем расположении духа.



— Парень, скажи, откуда ты взялся? — тормошил он свою неожиданную находку. — Как тебя зовут? Зачем ты разбил окно?!



Не видя ответной реакции, хотя бы стона от такого к себе отношения, работник магазинчика тяжело вздохнул, встал и ушел. Затем он поднял мальчишку на ноги и побрызгал ему в лицо холодной водой из бутылки. Глаза защипало, минералка пробуждала получше будильника.



— Упс, — только и сказал Катси, уже с испугом смотря на незнакомца. — Здравствуйте. Я не хотел, право, портить ничье имущество. Я нечаянно. Просто устал. Но я могу заплатить Вам за разбитое стекло, — наш герой полез в карманы, разыскивая деньги. Как ни странно, но их там не оказалось. — Хах, кажется, я их где-то обронил.



Покраснев, он высвободился из рук продавца, виновато кивая и поправляя смявшуюся одежду. Она неприятно пахла потом и пылью, щекоча нас Катса.

В помещении было душно, даже несмотря на работающий кондиционер. Некоторые холодильники с мороженными продуктами потекли, собирая талые лужи около своих ножек.



Всего одно разбитое окно могло так навредить продовольствию, а ведь об этом мальчишка даже и не подозревал. Прошаривая глазами пол в поисках кошелька с деньгами, он невнятно лепетал извинения и отходил все дальше к выходу.



— Как тебя хоть зовут, чучело? — подняв брови и качая головой, спросил юноша. Все это время он стоял, облокотившись о прилавок и с интересом рассматривая нарушителя спокойствия. — Где твоя семья?



— К-катси, — ответил наш герой. — У меня нет семьи, на данный момент. Я сам по себе.



— Я тебе не верю. В таких шмотках пацаненку ходить... не верю я тебе, парнише, — работник прищурился. Хвост его раздраженно метался из стороны в сторону. Черный мех блестел в свете тусклых ламп. Кат отметил, какой сильный и длинный у него хвост. Хотя какое это имеет значение здесь, в той зоне, собравшей все слои общества? — Но будем знакомы. Мое имя Маркус, но можешь звать меня Марк.



Он протянул руку для приветствия, Катс ее пожимать не спешил, но несколько расслабился. Зевнув и вытерев соленные капли с лица, он несмело улыбнулся юноше.



— Вас зовут Маркус. Приятно, весьма приятно с Вами познакомиться. Но отчего же Вы мне не верите? — паренек посмотрел на свои уже бурые джинсы и снял шлепанцы. Все равно ноги такие же чистые, как и этот пол. — Если Вы про одежду, то она загрязнилась. Я не позволяю себе разгуливать в подобном, нелицеприятном виде. Прошу меня извинить еще раз, за неподобающий вид.



Марк хмыкнул, скрещивая руки. Его забавляло поведение мальчишки, он никогда не слышал такой манеры речи от подростка, четырнадцатилетнего ребенка.



— ...не знаете ли, где можно найти недорогую гостиницу?



Продавец прослушал большую часть фразу, думая о том, откуда же это чучело взялось. Последовало молчание, которое тяжело давило на ушные перепонки Ката.



— Конечно, я знаю отличное место, где ты сможешь жить, Катси.

Глава VII или Причины

Маркус оказался не таким раздражительным, как показалось сначала Катсу. Этот магазин был его собственностью, и жил он недалеко от этого места. Завел магазин себе этот юноша не по своей воле, да и не своими силами. Его мать немножко подстуетилась, чтобы у ее сыночка было нормальное будущее, как она считает. Наш герой, можно сказать, стал и роком его, и облегчением.



Марк не отпустил Катса куда-то жить, а предложил сделку. Мальчишка, как нуждающийся в крыше над головой и пропитании, будет работать в магазине, и взамен, он сможет жить вместе с Марком и получать от пяти процентов до четвертой части от прибыли за месяц. Это помимо одежды и пищи.



Кат согласился, понимая, что вряд ли тот говорит это всерьез. Он честно учился работать с техникой: овладел кассовым аппаратом; пытался понять, что от него хочет сотовый телефон; старался не брезговать такими вещами, как сигнализация или аппарат по проверке на подделку денег. Маркус нередко насмехался над ним, удивляясь его дикости. Как после оказалось, знакомый не врал насчет пяти процентов от выручки.



Наш герой не поверил своим глазам, когда пред его носом помахали аккуратной и небольшой пачкой денег. Немного, всего несколько сотен. Но это было более чем достаточно для подростка, не обременяемого житейскими вопросами. Марк ухмыльнулся, кладя купюры на кухонный стол:



— Неплохой месяцок, судя по прибыли. Но блин, если бы ты не свалился, как снег на голову, то он мог быть еще более приятным, — ему пришлось снова покупать около половины мороженых продуктов. В любой день могла прийти проверка, тем более на такой мелкий бизнес, пусть и с поддержкой матери, работающей в администрации. — Как я могу понимать, ты уже большой мальчик?



— Конечно, — гипнотизируя пачку денег, ответил Кат. — Мне уже есть полные четырнадцать. Я бы получил документы о социальном статусе, но этого никак нельзя сделать без справки на жилье. А если поведать настоящий адрес, может произойти весьма неприятное событие.



— Не беспокойся на этот счет, дорогой мой. С моими связями можно сделать почти все, что угодно. Достанем мы тебе эти треклятые бумажки, — знакомый махнул рукой, облокачиваясь на стул, а после и падая. Рука соскользнула со спинки.



Раздался звук подающего тела. Упала и злополучная мебель. Катси подавил смешок, закрыв рот руками. Уголки губ то и дело, вопреки этикету, расползались в широкой улыбке. Пришлось их немного прикусить, чтобы не обидеть этого юношу. Маркус угрюмо встал, пнул стул и недовольно покосился на мальчишку, возмущаясь:



— Молчать, мелочь. Мне, черт тебя подери, побольше твоего будет. На целых пять лет, — наш герой уже просто не мог сдержать смех, перегибаясь пополам. — Нет, посмотрите только. Да, я упал. Да, я немного неуклюж. Да, это не в первый раз. Елки-палки, можно же тебе, мелкотне, понять всю мощь моих мыслей, если задумавшись, я могу себя уронить, — замечая, что делает только хуже, он не только умолк, но и сам рассмеялся. Стоит признать, что юноша весьма рассеян, что и приводит к разному роду казусам. — Давай, что ли, окно закрой. Дышать нечем, духота страшная. А я пока кондик включу.



Сделав все, как он сказал, Катси направился в небольшую гостиную, где был Марк. Оный расположился уже на стареньком, несколько потертом диванчике.



— Почему, собственно, я и начал разговор на эту тему. Я хочу сегодня расслабиться. Весь месяц пахал, как обычный рабочий, в рот ни капли. Сегодня оторваться бы, а чтобы и ты не скучал, я предлагаю тебе пойти со мной. Ребекка продает отличное вино. Она его сама выращивает за городом. Ты, должно быть, видел виноградные лозы. Это ее все.



Он заглянул парнишке в глаза, уговаривая не столько словами, сколько мимикой. Катс нахмурился, пытаясь понять: нужно ли ему это или нет. Ему ранее наливали подобный напиток, и он был настолько разбавлен, что походил на розовенькую водичку с едва-едва чувствующимся вкусом и без запаха.



Тогда Кату не очень понравилось вино, но, может быть, это из-за родителей. Или попалось некачественное. Нет, у Лукс никогда не было ничего плохого. Покачав головой, он прикрыл глаза. Маркус включил свет в комнате, за окном медленно, но верно начинало темнеть. Кондиционер работал, мерно гудя, выбрасывая холодный воздух в высоты. Ноги у мальчишки начали неметь, и он полностью залез на диван.



— Ты уверен, что стоит пить алкогольное? Тем более не дома, — он скривился, вспоминая, как однажды знакомый гость на одном из приемов так напился, что его не держало на ногах. — Хмельная голова не есть хорошо. Зачем это тебе?



— Говорю же, оторваться. Иначе буду злой, придирчивый, язвительный, наглый... Плохим буду я, — Марк подмигнул. — Это не одна из причин. Мне нужно внимание, я одинокий, бедных холостяк.



Юноша изобразил тоску, опустив голову. Он желал приятно пообщаться с дамой, да и не только этого. А работая в магазине, куда мало ходят молодые леди, вряд ли можно найти приятного и романтично настроенного собеседника противоположного пола.



— Да и ты можешь подцепить кого-нибудь. Главное, чтобы тебя не заприметил кто-то. Ну что, согласен, мелочь? — Катси озадаченно кивнул, не понимая, как это его могут «заприметить». — Если появятся на горизонте проблемы — ты зовешь меня… Есть нормальная одежда? Да вроде должна быть. Мы же покупали шмотки, если мне не изменяет память. Что же тебе из них напялить? Я знаю! Пусть это будут те синие бриджи с большой колибри спереди и белая майка с каким-то непонятным иероглифом.



Продавец собственного магазина спрыгнул с дивана и начал мерить шагами комнату, выискивая одежду, свою и малолетнего приятеля. Себе он отобрал черные брюки, легкую рубашку с изображенной на груди красной розой (для особых случаев) и овальные очки с прозрачными стеклами. К сожалению, для Катса майка оказалась грязной . Она пылилась на балконе, облюбованная соседкой кошкой. Пришлось одевать песочного цвета футболку, без рисунка. Любящий сочетать не сочетаемое юноша все же нашел более-менее оптимальный вариант. Светлый верх контрастировал с темными волосами, а синий низ создавал эффект зебры.



— Марк, ты уверен, что это нормальный вид? Я и в зеркало смотреть стесняюсь.

Глава VIII или Неловкость

Катси втянул голову в плечи, прячась от назойливого взгляда Реббеки. Эта женщина настолько пронырлива, что он ей выложил почти всю свою историю, даже этого и не заметив. Да еще и ее участливая улыбка, когда она подливала все больше и больше пьяневшего напитка. Ребби, как ее назвал Марк, знала, как пополнить свою копилку сплетен и вытянуть как можно больше денег из своих клиентов.



— Вам, леди, не стоит меня жалеть, — взглянув в пустой стакан, после долгого молчания ответил Кат. — У меня есть хорошие друзья, да и с проблемами пока что я могу справиться и без помощи незнакомки, пусть такой очаровательной, как Вы.



Девушка залилась краской, с наигранным смущением качая головой. Наш герой был единственным, кто сидел рядом со стойкой, остальные разбрелись по небольшому залу, собираясь в компании за столиками. Маркус тоже куда-то запропал, подхватив с собой нескольких особ, очевидно, не последних стоящих по красоте и невинности.



— Ни в коем случае, Катси, — Реббека протерла все бокалы, вытерла стойку по нескольку раз и уже просто не знала, чем ей заняться еще, кроме разговора с новым гостем в своем заведении. Но положение спас еще один посетитель, раскрывший дверь не как большинства людей — руками — а ногой. Выражение лица этого человека выглядело несколько воинственно, если не сказать, даже агрессивно.



— Ребб, дорогая моя куколка, не хочешь ли ты угостить своего старого приятеля? — с нотками веселья на пороге заявил этот чудак, снимая очки с зелеными стеклами. Он, пританцовывая и мотая рыжим хвостом из стороны в сторону так, что Катс волей-неволей потупил взгляд, завидуя его пышностью. Запрыгнув на высокий стул, он облокотился о стойку, привлекая вниманием все помещение заведения, тарабаня острыми, ненастоящими ногтями по пластику столешницы. Реббека, приняв вполне серьезный вид, ударила оного по руками и молча подала ему длинный и узкий стакан.



— Благодарю, — юноша посмотрел по сторонам, замечая соседа, которого не увидел ранее. Смело мигнув ему, он подвинуться со стулом чуть ближе, вызывая смущение у нашего паренька. Этот слегка нагловатый посетитель выглядел лишь немногим старше его самого. Немного закругленные черты лица, зеленые глаза и рыжие волосы с явными с белыми прядями у висков. Катс предположил, что ему пришлось пережить что-то страшное, раз он поседел раньше времени. — Если ты у меня спросишь, почему меня не было больше полутора лет у тебя, я отвечу — скрывался. Но меня поймали, к сожалению.



— Это видно по твоему кончику хвоста, Фуриус, — смеясь, ответила хозяйки заведения. — В который раз тебя поймали. В шестой? Или десятый? Я, правда, не помню, когда применяют такое наказание. Мы, как ты видишь, не скучали, хотя иногда пробивало на смех, когда тебя припоминали с этим шуточками, которые ты превосходно вытаскивал из себя, тем самым выходя из щекотливых ситуаций. Но все же, дорогой, если и далее будешь называть меня куколкой, то тебе могут весь хвост отчекрыжить заодно с языком.



— Язык мой — враг мой, — сбавив тон, примирительно сказал Фуриус. — Решила остепениться? Не ожидал, не ожидал. Но если одна куколка занята, почему бы не найти другую? Эй, красавица, как тебя зовут? — насмешливо, повернувшись и прищелкнув языком, он обратился к Катси. Зал наполнился смехом: тихим, злорадным. Но затем все стихло, только Фуриус также внимательно впивался в него взглядом, внезапно оказываясь совсем рядом. Ребби, что-то проворчав, ушла звать кого-то, а остальные отвернулись от них, продолжая свои ранее прерванные темы. — Ты слышала мое имя, но можешь меня звать и менее официально. Фур, например.



Издав нервный смешок, Катс попытался сохранять вежливость, как его и учили в семье. Но так его еще никогда не оскорбляли.



— Увы, Фур, но я вынужден Вас огорчить. Я не дама, не леди, и даже не мадемуазель, — он скорбно покачал головой, смотря открытым взглядом на юношу. Его глаза с несколько размытым цветом радужки, покрыв ее поволокой недовольства, смущенности и хмеля — Вы можете найти себе другую компанию. Столько прелестных девушек вокруг, которые обязательно отметят Вашу внешность, хвост и находчивость.



— Мне и здесь неплохо, — пародируя его речь, проговорил медленно, с придыханием собеседник. — Как я вижу, Вы одиноки, кр... Да, красавица.



— Отстань от парнишки, находчивый ты наш. У него и так проблемы, без твоего вмешательства, — Реббека прошла до улицы, держа в руках целую стопку старых, разваливающихся от времени книг.



— Ух, проблемы есть у всех. Хотя мне будет интересно, что с тобой... Имя?



— Катси, меня зовут Катси, — покраснев, наш герой запустил трясущиеся пальцы в волосы и прикрыл глаза. — Право, моя рутина скучна.



— И она связана с хвостом, не так ли? У нас, в средней зоне никогда не предпринимают таких мер, — щеку обдало теплым дыханием. Наглый юноша находился слишком близко, намного ближе, чем этого позволял этикет или комфортность Катси.



— Вы проницательны, но вряд ли я могу Вас за это похвалить, — он отклонил голову в сторону, распахивая глаза. Клонило ко сну. Паренек слишком обходителен, это его когда-нибудь погубит. Да и Маркуса рядом нет, чтобы отгородить своего знакомого от этих нападок. С осознанием мысли: он один, никого рядом нет, чтобы ему помочь — ему стало не по себе. Он не смел далее шевелиться, находясь на грани. Нет, к этому судьба парнишку не готовила.



— А покажи свой хвост, — Фур ластился рядом, почти налегая на Катси своим телом. Его урчащий, вкрадчивый голос и смелые движения незаметно, неспешно обволакивали паренька в пьяную дрему. Кат знал, что вино пить было противопоказано, вот теперь и расплачивался за это.



Отодвинувшись, насколько это было возможно, он несколько смущенно и резко ответил:



— Нет.

запись создана: 10.02.2013 в 15:12

@темы: слэш, странник, ориджинал, романтика, флафф, фантастика

---

Побежденный - Хранители Снов

Побежденный
Автор: lasle
Фэндом: Rise of the guardians / Хранители снов
Персонажи: Морозный Джек, Кромешник
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Философия
Размер: Драббл
Статус: закончен
Публикация на других ресурсах: будет плохо.

Ничто не вечно. Ни ненависть, ни любовь, ни тем более память. Люди, как глупые котята, доверяли этим вещам, не вникая в саму суть. Они не понимали, что такое ненависть. Откуда она вообще появилась? А не являлась ли она смесью отчаяния, обиды и разочарования? Может, это просто способ обратить на себя внимание? Показать свой мнимый негатив? А любовь? Что она собой представляла? Вряд ли хоть один человек смог бы ответить на этот вопрос. Эти вещи зыбкие, они и сами понять смогли, с помощью проб и ошибок, но смогли.
А память стояла в стороне. Ведь каждый примерно представлял, что есть воспоминание. Кто-то воображал прямую, кто-то кривую, а кто-то стеллажи с полками, на которых расположены в алфавитном порядке все то, что с этими людьми произошло. Но она не безгранична. Для того чтобы запомнить одно, нужно забыть другое, потерять более старую и «ненужную» частичку себя. А терять больно.
Я боюсь потерять то, что я приобрел. Я к этому стремился, у меня не получалось. А потом, когда просто-напросто у меня опустились руки, и я готов был дальше влачить свое существования, с надеждой вслушиваясь в родительские предрассудки. Каждый раз, слыша свое имя, мной владели несколько чувств. Надежда, Недоверие, Радость, Ликование. А затем все заменяет Разочарование. И это из-за нескольких слов. «Его не существует. Это все детские сказки». Я привык, но все равно горько.
Видя мои жалкие потуги, Луноликий решил сжалиться надо мной. Он избрал меня хранителем. После трехсот лет жизни «невидимки» он мне предоставил шанс, чтобы люди в меня поверили. Опять же, он все решил без меня, впрочем, как и его «подчиненные». А ведь после меня никто не спросил, хотелось бы мне быть хранителем, готов ли я к ответственности, нужно ли мне это задаром.
Но, вспоминая то, что в очередном озорстве вытворил вместе с тем мальчонкой. Мне тогда действительно не нужна была ни вера, ни уважение, ни любовь. Просто нравилось веселить других.
Использование. Затянуть в свои разборки, задеть за живое, а затем обвинить во всех смертных грехах. Да, это вполне по правилам великой четверки. Лишь потом, когда я смог заставить поверить хоть одного человека в себя, причем не ради выгоды, ко мне снова потянулись. Ощущать себя героем приятно.
Но все же, я порой задумывался. Если бы я не стал хранителем, обидела бы меня эта четверка чем-нибудь, чтобы я сделал? Наверное, то же самое, что и наш «страшный враг» - попытался доказать, что кроме этих есть еще другие.
Кромешник такой же, как и я. Только удача и Луноликий мне благоволят в большей степени, нежели ему. Часто я закрывал глаза, если видел его поблизости. Он жалок, хотя таким раньше не был. Его добили, руководствуясь своими идеалистическими принципами. В чем-то он прав. Не все детям должна быть радость, пусть хоть раз могли бы узнать и жесткую реальность, которую уже сами создали с самого своего появления.
А однажды я не выдержал. Глупо, но мне хотелось проявить понимание. Игра с Джейми и его младшей сестренкой существенно подняли мое настроение. Я чувствовал себя защищенным, и оттого мне хотелось распространить свое ощущение хотя бы в малой толике для того, чьи страхи обратились против него самого.
Тогда я нашел его убежище и понял многое, что скрыто за пеленой света…

@темы: драббл, слэш, философия, pg-13, побежденный, хранители снов

---

Вкус твоих слез

Вкус твоих слез
Автор: lasle
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: g
Жанры: Гет, Ангст, POV
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Мини,
Статус: закончен
Описание:
Я любил быть лучшим.
А затем появилась ты.

Знаешь, раньше слова признания любви были для меня чем-то далеким, недосягаемым для понимания. До этого я жил отлично. Учился, гулял с друзьями, играл в веселую игру отношений. Присутствовал азарт победы, соперничество.
Я любил утирать нос своим одноклассникам, получая наивысшую оценку. Любил смотреть на лица соперников, искаженные злостью, потому что я всего одним жестом мог отбить у них свою мнимую любовь. Я любил смотреть поражение своих врагов, не делая ни одного движение для такого исхода. Я любил быть лучшим.
А затем появилась ты. Своей светлостью, недоступностью ты меня очаровала, заставила заинтересовать себя. Я решил сблизиться с тобой, подружиться. Ты была разная. Радостная, злопамятная, беззаботная, упорная, хитрая. Невероятная.
Но я сначала не видел твоей красоты. Внешность - единственное, что меня привлекало. А ты никогда за ней не следила. Меня это огорчало, и я решил по-дружески раскрыть тебе глаза на хрупкую, важную и такую невесомую красоту.
Это заставило меня посмотреть на тебя другими глазами. И ты заметила изменившееся к тебе отношение, а поэтому решила стать ходячим манекеном. Нет, за это я тебя не осуждаю, хотя ты сломала во мне все принципы. Я впервые в жизни влюбился.
Ты это знала. Я тебе сам сказал. Ты со мной начала играться. Я это видел, но ничего не смог поделать.
Иногда ты позволяла себе вольности в мой адрес, выходя, совсем чуть-чуть, за тесные рамки дружбы. Ты позволяла себе меня целовать, требовать безоговорочно слушаться, закрыться от остальных. Друзья от меня отвернулись. Девушки все обо мне забыли.
Я скатывался в бездну ядовитого чувства, называемое так мягко. Я забыл о том, что всегда должен быть первым. Бросил учебу, поругался с родителями, ушел в себя. Но я этого даже не заметил. Все мое существо заняла ты. Что с тобой? Что ты чувствуешь? Что ты делаешь? Чем интересуешься? Что любишь? И везде это слово "ты".
Одной ночью ты зашла слишком далеко. Ты приняла мое отношение к себе, а затем втоптала его в грязь. И я сказал, что тебя убью.
Ты мне не поверила. Ну что я смогу сделать, тот, кто остался один? Ты просчиталась. Поставила вопрос иначе. Нужно по-другому. На что я способен, если мне терять уже нечего?
Я исполнил обещание. Одной темной ночью пришел домой, открыв твою квартиру своим ключом. Дверь в спальню была закрыта, хотя ты никогда ее не закрывала. Я понял, что в глубине душе ты знала, что я опасен, и поэтому побоялась, думая, что хлипкие двери, от которых ты мне дала ключи, тебя спасут.
Тебе снятся кошмары. Я видел твой пот, стекающий крупными каплями, распахнутые глаза, когда твой темный сон предстал перед тобой.
Ты такая глупая. Я понял смысл слова "любовь" и мог подарить тебе счастливую жизнь. Но я для тебя был никто, пустое место.
Я всегда хотел увидеть твои слезы. Но ты мне их не показывала, уходя. Лишь красные, лихорадочно блестящие глаза были мне подтверждением того, что тебе было плохо. Даже во время простуды, когда температура была под сорок, ты меня прогнала. Не желала показывать свою слабость.
Теперь я увижу тебя слабой и молящей...
Еще я хотел оставить на тебе свое клеймо. Что-то то, что будет говорить, что ты моя. Все браслеты, кольца, серьги, даже шарфы с перчатками я находил у тебя в дальнем углу. Ты не желала, чтобы на тебе были мои следы.
Но я все равно их оставлю. Красные струйки крови так гармонично смотрятся на твоей смуглой коже. Жаль, что их больше никто не увидит.
Ты моя, я не пожелал, чтобы ты стала чьей-то еще. Извини.
Но все же. Я узнал вкус твоих слез...

@темы: g, мини, психология, гет, pov, ангст

---

В тихом омуте... - ориджинал

Автор: lasle
Жанры: Повседневность, Психология, Гет
Рейтинг: pg-13
Предупреждения: ченслэш, непонятный конец, сухость повествования
Описание: В школу приходит новая учительница, ее внимание пытается завоевать ученик одиннадцатых классов.

Главы от шестой до одиннадцатой


Глава VI
Что делать, если кажется, что весь мир настроен против тебя? Убегать, кричать, плакать? Может быть, свалить все на других? Святослав не знал, он запутался в своем поведении, запутался в отношении. Он даже не знает, как отвязаться от этой Олеси с ее глупым спором.

Он апатично лежал на своей кровати, смотря пустыми глазами в потолок, отделанный панелями. Солнце скрылось за тучами, в комнате царила тишина. Лишь часы на прикроватном столике тихо тикали, отсчитывая время.

Где-то там что-то делала мать, гремя посудой. Может, завтракала, а может, что-нибудь еще.

Самое забавное, что с родителями он не мог общаться так же, как с друзьями. У них нет ничего общего. Мать любит цветы, отец путешествовать. Парень же не замечал подобных увлечений у себя. Зачем ходить куда-то, если и дома не так плохо. А цветы не могут заменить общения.

Станислав посмотрел на часы, выходить через семь минут. Минут двадцать пешком, а затем школа. Юноша уже был одет: широкие светлые джинсы со множеством карманов и футболка, поверх которой клетчатая рубашка.

На улице стояла затхлость, будто воздух застоялся на одном месте. Ветра не было. Листья, еще зеленые, завораживали своей неподвижностью, будто в сказочном мире.

На дороге, невесело сигналя друг другу, стояли машины. Утренняя пробка, что может быть приятней? Водители с тактом вспоминали самые нелестные эпитеты в сторону других жертв ситуации, строгого начальства, прохожих, что лавировали между.

Пока Стас переходил дорогу, его чуть не задавили: зацепили капотом колено, чуть не переехали ногу, задели зеркалом.

Итак, никудышное настроение парня упало еще ниже. Что же нужно отдать его однокласснице, чтобы она не вспоминала про разговор в школе. Может, цветы? Нет, слишком. Будет выглядеть, как будто он приглашает ее на свидание. И она, пользуясь случаем, его просто пошлет. Может, еда? Что-нибудь сладкое. Конфеты слишком дорогие, а в пакете не смотрятся красиво. Лучше шоколад. Без примесей в виде орехов, хлопьев, йогурта. Просто темный, а лучше горький. Да, он самый. И недорого, и эффектно.

Станислав, вытащив из кармана и посчитав купюры, быстренько постучал в окошко близлежащий киоска. После заминки в минуты две дверцу открыла хмурая девушка, всем своим видом показывая, что не намерена проявлять вежливость.

За небольшую плитку горького шоколада пришлось отвалить полтинник, хотя в магазинах она стоит раза в два дешевле. Зато с обратной стороны микроскопическом шрифтом написано, что сие кондитерское производство добавляет сою. Даже не смотря на то, что это "Конфил".

Плитка полетела в сумку. Парнишка побежал в школу. Время поджимало.

Станислав никогда больше не будет доверять Олеси, потому что его встретили веселые и ехидные возгласы. Кто-то желал ему успехов, кто-то болтал о глупости, кто-то сочувственно хлопал по плечу. Школьник почувствовал себе клоуном в цирке, который не знает, как ему себя вести.

После он притулился где-то в углу и отгородился от остальных завесой музыки, звучавшей на всю громкость наушников. Рок.

Нужно было немедленно наладить отношение с англичанкой. Вот и пятьдесят рубликов не зря пропадут. Вроде сегодня есть урок.

Математика. У доски стоит Машка, что строча на доске.

Копыткина была девушкой худой, даже костлявой, светловолосой, нервной. И всегда шикала, если ее исправить хотели у доски, хотя сама не брезгует отвлечь другого и показать свои знания.

Во всех этих цифрах, буковках и значках Стас совершенно не ориентировался, поэтому просто скатывал ее почти нечитабельные вычисление. То ли это "b", то ли это "6". не разберешь.

Любимое слово Машки: "бесишь". Вот после долгого терпения и слов учителя: "Что тебе мешает дорешать это уравнение?" парень не выдержал:
- Ей мешает то, что ее все "бесят", - ехидная улыбка расползалась впервые за сегодня у Станислава.

Одноклассница у доски повернулась к нему, прошипев:
- Заткнись, ты меня уже бесишь!

Юноша невинно пожал плечами:
- Ну вот, видите? - Этими словами он вызвал приступы смеха, Машка села на свое место, а учитель позеленел.

После ему, уже бедному, пришлось решать все самому, заново. Теперь уже все хохотали над ним, а математичка строго спрашивала:
- Где же свое остроумие, Святослав? Только "бек-мек" и можешь сказать?

После уроков, а также урока английского, он решил начать действовать. Учительница вела себя, будто ничего не произошло. Лишь сказала, что оценки приемлемые, если можно считать приемлемым "3" и "4". Тем, кого не было в субботу - школьника Марина Сергеевна тоже упомянула - она попросила завтра прийти на консультацию после уроков и написать то, что остальные делали на уроках.

Стас Вилькицкий остался последним, специально медля с собиранием учебников. Лишь затем, после того, как за последним стих шум, он достал плитку и положил перед учителем на стол. Смотря на преподавательницу, он медленно проговорил:
- Извините меня, Марина Сергеевна, за несдержанность на прошлом уроке. Больше подобного не повториться.

Девушка улыбнулась, парню показалось, что улыбка была натянутой, с горькими нотками разочарования.

Не сказав ни слова, он выбежал из кабинета. Ему долго еще мерещилась эта разочарованная улыбка.
Глава VII
Быть белой вороной среди черных - неблагодарное занятие. А быть обаятельной белой вороной среди завистливых и старых черных - и вовсе может быть опасно.

Среди учителей Марина чувствовала себя, мягко говоря, неуютно. Многие смотрели с пренебрежением, некоторые недоброжелательно, кто-то с завистью.

Женский коллектив для молодой учительницы был не по вкусу, она любила больше одиночество или, на худой конец, работу среди сильного пола. Они хоть не сплетничают и почти не способны на изощренную месть.

Некие помощники, что появились при первой встрече, будто испарились. Но Марину это не затрагивало. Она уже месяц спокойно проводила уроки, изредка попадая в неловкие ситуации. Также она проводила дополнительные занятия.

Кстати, этот ученик, Станислав, ходил к ней на каждую консультацию, не пропуская ни одного дня.

Молодая преподавательница прекрасно знала, что он неплох по иностранным языкам. Но ее вводили в ступор его письменные работы. Юноша будто специально отвечал неверно.

Марина заинтересовалась этим парнем. Слишком он странный, она не могла понять его цели. Ведь если девушка дает ему тест после уроков, один на один, то видит безупречно выполненную работу.

Сегодня все происходило как обычно. Несколько уроков: пятый, седьмой и восьмой классы. Марина Сергеевна устала после уроков, болела голова. Решив, что проверку можно отложить на следующие дни, а с учениками нечего не случиться, она собирала вещи. Лучше уйти незаметно, чтобы не было никаких лишних разговоров с классными руководителями или веселой посиделки с немками.

Но планам молодой учительницы не суждено было сбыться: в класс залетел Станислав – он стал уже довольно частым гостем, спрашивал оценки, поднимал стулья, помогал поливать цветы – с решительным блеском в глазах, он еще с порога выпалил:

- Марина Сергеевна, можно войти? – громкий голос чуть не заставил преподавательницу закрыть уши.

- Заходи, Стас. Но я уже ухожу, – разрешила Марина, одевая пальто темно-синего цвета с черными пуговицами.

- Да я ненадолго, - кажется, что парень так спешил, что бежал до кабинета, - просто я хотел сказать, что хочу заниматься с Вами дополнительно.

Девушка опешила, чуть не сев на стул. Она круглыми глазами смотрела на юношу, думая, как нужно себя вести. А точнее, идти ли на поводу или же нет. Станислав впивался в нее выжидающим взглядом. Педагог неуверенно кивнула. Любопытство.

- А зачем?

Подросток замялся:
- Ну, лучше знать язык. Я пойду учиться на переводчика. А для того, чтобы лучше ориентироваться, мне нужно говорить на нем...

- То есть, ты хочешь знать разговорные выражения, чтобы не выглядеть как рупор, который орудует только официальными словами?

Станислав Вилькицкий облегченно вздохнул, а Марина Сергеевна продолжила:
- Это, конечно, можно устроить, но в школе нельзя, только на консультации. А они проходят у меня по средам и пятницам. А в какие дни ты хочешь? - девушка склонила голову.

- Мне все ровно.

- Значит, - она задумалась, - можно в те же дни, в какие у тебя уроки. То есть, в понедельник и в субботу.

Парнишка согласился, после чего они разошлись. Марина домой, а старшеклассник по своим делам.

***


Когда все идет по маслу, сложно поверить в реальность. Стас почти вприпрыжку шел по улице. Он не верил в свое везение. Юноша понимал, что начать сближение с учителем лучше всего не в школе, а где-нибудь в менее официальной обстановки. А как педагога к такому подтолкнуть? Репетиторство - отличный способ.

Одет он был так же, как и при первом знакомстве с англичанкой. Лишь сверху черная простая куртка. Октябрь выдался холодный.

Нужный адрес школьник нашел без труда. Марина Сергеевна умеет объяснять.

Седьмой дом, третий подъезд, пятьдесят шестая квартира.

Железная дверь красного цвета с прикрепленным к ней значком номера. Круглая железная ручка.

Открыли почти сразу. Марина выглядела относительно бодро, но была в своей рабочей одежде.

- Здравствуй, проходи.

Как бы мог описать квартиру Стас? Она... пустая. Две комнаты, небольшой коридорчик. На стене, рядом с дверью прикреплены крючки, на которых висят две вещи: джинсовый плащ и пальто. Внизу стоят черные сапоги и красные тапочки.

Девушка провела ученика на кухню. Выглядела та так же не обжито, словно въехали совсем недавно. Небольшой белый стол, два деревянных стула, газовая плита, холодильник.

Заметив заинтересованный взгляд, личный репетитор решила нарушить тишину:
- Ремонт. Садись, будем заниматься здесь. Покажи, что ты принес.

Парнишка аккуратно сложил свою ношу на краю стола. Марина Сергеевна скептически взглянула сначала на книги, а потом на него:
- Будешь заниматься в куртке? Если нет, то повесь ее в прихожей.

Стас послушался. Хорошо еще, что он додумался снять обувь. Когда он вернулся, англичанка уже вовсю листала англо-русский словарик:
- Хорошее издание. Не наше. Ну что? Ты готов? - Дождавшись кивка, она продолжила, - садись, начнем.

Юноша такого еще не слышал. Каждое значение, каждое задание педагог тщательно объяснила с новой стороны, понятно описала и намертво впечатала в его память.

После занятий все мысли у него смешались, образуя какой-то непонятный ком.
Глава VIII
Обычно, если у человека появляется один лишний выходной, то он безумно радуется этому. И так как этот день вырван из их работы, то он явно не будет себя напрягать.

К черту выключив телефонный будильник, который прозвонил точно по расписанию в шесть часов утра, Марина снова откинулась на подушку. Жаль, что она забыла его выключить. Теперь, вместо того, чтобы видеть еще один приятный сон, она будет ворочаться по всему матрасу, думая о каких-нибудь мелких проблемах, что сейчас кажутся неразрешимыми и важными.

Например, сегодня должны будут, наконец, привезти нормальную кровать, которую молоденькая учительница заказала уже больше месяца назад. Только вот за новую мебель уже заплачено, а она лежит на жестком старом матрасе, каждый день рискуя простудиться.

Далее, она сегодня пропустила день работы, а значит у нее пропадает заработок за часы английского. Да еще и репетиторство накрылось медным тазом. Хотя, хотела бы она, чтобы ремонт отопления не делали, и все пошли в школу? Нет. Тогда, зачем вообще об этом переживать?

Марина повернулась на правый бок. Нет, так она не заснет. Может быть, сварить себе кофе. Дааа, если этот суррогат можно звать так. Но это лучше, чем ничего. Главное, это не зеленый чай.

Девушка встала, еще находясь в плену бредовых проблем, кое-как нашла свой махровый халат среди вороха белья, что было "аккуратно сложено" в углу.

Определенно, сегодня нужно будет убраться. Взяв себе небольшую фарфоровую чашку, учительница неторопливо насыпала пол-ложки цикория, две ложки сахара и кипяточной воды, что так вовремя подогрел чайник. Вкус не ахти, но пить можно. Хотя она уже изголодалась по настоящему кофе, а не по какому-то жалкому заменителю.

За окном было темно. Свет оранжевого фонаря беспрепятственно проникал в комнату сквозь прозрачное стекло, освещая не хуже обычной лампы. Странно, раньше Марина такого не замечала.

После еды преподавательница решила заняться уборкой. Как говориться: "чем раньше начнешь, тем быстрее закончишь." Покидав все свои вещи и разложив их на несколько типов : черные, белые, синие, красные, остальные, - она закинула их в машинку, начиная с черных.

Ванная комната соединена с туалетом и является единственной комнатой, где Марина сделала ремонт полностью. Полы и три четверти стены выложенные бледно-голубым кафелем, душевая кабинка с затейливыми узорами на стеклянных стенках, раковина и унитаз сверкали белизной. В шкафчиках запрятаны стиральная машина и отдел с полочками для пузырьков.

Где-то к десяти часам в дверь забарабанили, напрочь игнорируя факт, что рядом на стене висит звонок.

Учительница открыла дверь с некой опаской, прежде заглянув в глазок. Бесполезное занятие, кое-кто умный закрыл нарочно его пальцем.

Как и ожидала Марина, на пороге оказалась Маргарита - старшая дочь Лидки, - держа за шиворот своего семилетнего брата. Она бесцеремонно оттолкнула педагога, завела мальчишку и проговорила:
- Мар, сегодня моя очередь вести Артема в школу. Но уроков нет. Вот я решила, что ты будешь не против с ним посидеть, пока мама его у тебя не заберет. Ну все, я пошла. Спасибо, Мар.

И Марго упорхнула куда-то по своим делам. Молоденькой учительнице дочка Лидки нравилась, но только до того момента, пока оной не исполнилось четырнадцать.

С получением паспорта девчонку будто подменили. Она, вероятно, решила, что уже большая, и ей не нужно больше сидеть дома и исправно учить уроки.
Маргарита из девочки с двумя косичками в розовом платьице превратилась в девушку с высокими требованиями. Внешность же требовала особого упоминания.

Черные волосы с забавной прической: тонкие косички с голубыми лентами собраны в высокий хвост. На глазах накладные ресницы, стрелки, голубые тени. Пудра, подводка, голубая помада. Разноцветная куртка, из которой выглядывает полосатый свитер, разлапистые лосины с ботинками на высокой шнуровке. Веселая девочка.

Марина Сергеевна вздохнула и спросила у своего новоиспеченного подопечного:
- Ну что, привет, Артемка, - она подала ему руку - он пожал, - сбагрила тебя сестренка мне, а значит, я буду тебя развлекать.

Девушка мягко улыбнулась, помогая мальчику снять и повесить куртку, а так же расшнуровать кроссовки.

День обещал быть интересным.
Глава IX
Дети - цветы жизни. Но просто отлично, если они находятся не на твоей клумбе. Подобные мысли блуждали в голове Марины. Именно из-за того, что семья не была для нее важной целью, она была свободна как ветер, ненавязчиво отшивая слишком упорных ухажеров.

Артем уже справился со своей стеснительностью и безбоязненно прыгал по подушкам, что разложил в гостиной-спальне. Молодая учительница не стала ругать Лидкино чадо: пусть ребенок оторвется хоть, а то мать слишком строгая.

Приманив к себе пальцем мальчишку, она показала на папку листов размером десять на десять:
- Тем, у меня есть идея. Можно сыграть в игру записочки, - педагог взяла в руки два простых карандаша и пару листов бумаги, – Играла я в такую игру давно, но она довольно интересная.

Артем, картинно приложил руку ко лбу, создавая вид гения, которому пытаются описать то, что он итак отлично знает:
- Ну, тетя Марина, мы с пацанами и девчонками играем в нее, когда я остаюсь на продленке, - девушка нахмурилась на обращение к себе, как к "тете", но промолчала. Бесполезно,- Только Настя пишет бредовые желания. Мне однажды выпала записка: "Поцеловать Сашу", - детские глаза возмущенно и доверчиво смотрели на Марину Сергеевну. Мальчик ждал ответа. Но, увидев, что "тетя" не понимает, какой реакции от нее хотят, пояснил, - Настя хотела сама взять свою записку. Она любит Сашу. И из-за нее надо мной смеялись.

- И почему же? - преподавательница сыграла удивление. Забавные детишки. Всего в первом классе учатся, а уже разбираются в таких вещах. "Любит" или "Не любит".

- Я отказался: он мальчик. Я же не девочка, чтобы его целовать. - Артемка нахмурился, видимо пытаясь представить то, что от него хотели, - Да и Рита бы меня побила.

- Ммм, ясно, - Марина понимающе кивнула, - А кто такая Рита?

Лидкин сын чуть ли не подпрыгнул от непросвещенности девушки:
- Она моя возлюбленная. Мы даже поженились. Вот, это она мне на руке написала, - он закатал рукав своей мастерки, показывая надпись. Неровными большими буквами там было написано: "Рита", а потом еще сердечко, которое заменило восклицательный знак, - Давай сыграем, но только выбирай нормальные желания.

Он пригрозил "тете Марине" пальцем, одновременно забирая себе черный фломастер и остававшуюся часть листочков. Затем он, примечая, что можно будет подглядеть, ушел. Щелкнула щеколда в ванной.

Усмехнувшись, учительница легла на живот, придумывая свои поручения. Нужно что-то легкое, чтобы не задеть ребенка. Подточив карандаш и сбросив стружку в стаканчик, она начала писать первое желание. "Расскажи стих" - так гласило оно. Марина Сергеевна знала, что Тема любит находиться в центре внимания, выступать где-то, отвечать. Артистичный ребенок у Лидки. Второе поручение - "Станцуй". Третье - "Нарисуй своего питомца". Четвертое - "Расскажи историю"

На этом они и закончила. Минут через пятнадцать в комнату вошел Артем с большой тарелкой, которую он успел взять на кухне, и где уже покоились его, свернутые в трубочку листочки.

- Как много ты придумал, - восхитилась Марина. Артемка собой загордился, добавляя к свои маринины записки,- Кто будет первым?

- Давай, - Парнишка даже поднял руку, как на уроке, - узнаем через "Камень-Ножницы-Бумага"?

- Хорошо, води.

Мальчик нахмурился, будто старался угадать, что выпадет у преподавательницы:
- Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три! - У каждого ножницы, Артем начал заново, - Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три! - теперь у каждого было по камню, мальчик повторил "ритуал" в третий раз раздраженно, - Камень, ножницы, бумага!

В конце концов, Марина Сергеевна уступила, специально изменив свой камень на бумагу, чтобы Тема не сомневался в своем везении и выигрыше. Ему выпала собственная записка - "Сделать кувырок пять раз". Затем Марина вытащила - "Прокукарекать пять раз". Остальные были не менее веселые, чувство юмора у мальчишки имелось довольно своеобразное. Хоть он и просил писать нормальные записки, к себе подобное не относил. Последняя записка, что Марина с Артемом вытащили - построить шалаш.

На окном уже во всю сияло солнце: заигрались они. Но что поделать, если каждое желание растягивалась минимум на двадцать минут по нескольким причинам: нужно было разобрать, что написано; подопытный отказывался; его приходилось заставлять.

- Я знаю, как его сделать, - Лидин сын взволновано ходил по комнатам в поисках нужных материалов, - Нужно взять стулья. Я принесу, а ты доставай подушки и одеяла, - командным тоном произнес подросток, скрываясь за дверью.

Марина послушно избрала руководителем строительного процесса его самого. Ребенок всегда лучше знает, как из самых невозможный вещей сделать устойчивую конструкцию.

Она часто видела, как дети на продленке после того, как выполнили домашнее задание, весело сооружали только из стульев грандиозные строения. И не важно, что строили не только мальчики, но еще и девочки. Они мирно уживались, вместе перетаскивали кое-какие игрушки, прятались от грозных воспитателей, не пускали к себе недругов в виде детей, не строивших с ними.

Как продвигалось возведения шалаша? Тема сграбастал все стулья в доме, - даже тот, который стоит тремя ножками на балконе, - все подушки, все пуховые одеяла, досталось оконным занавескам, простыням. И через сорок минут "неприступная крепость" была готова! Она занимала всю гостиную-спальню. И сразу после того, как Марина и Артем, взмокшие, уставшие, но довольные смотрели на свой шедевр, постучали в дверь.

Учительница подорвалась, невольно всматриваясь в свое отражение, промелькнувшее в окне. Вроде нормально одета: белая безразмерная футболка, шортики, махровые гольфы.

В дверь стучали с промежутком. Не сильно, но упорно. Открыв дверь, девушка обомлела. Она не думала, что Станислав придет на занятия. Уроков не было же, зачем тогда приходить на дополнительные занятия.

Сам школьник, судя по виду, тоже был слегка в шоке. Он еще ни разу не видел в подобном виде англичанку. Растрепанные волосы, нетипичная одежда.
- Здравствуйте, Марина Сергеевна, - он сглотнул, скользя взглядом по ногам учительницы, - я вот пришел заниматься. Не вовремя?

Парень неуверенно мялся с ноги на ногу, боясь поднять взгляд. Слышались детские крики. Девушка взяла парня за руку и завела оного в квартиру, захлопнув дверь. Путь назад был закрыт.

- Привет, Стас. Заниматься мы сегодня не будем, - молоденькая учительница пожала плечами, - Меня попросили посидеть кое с кем.

Станислав медленно снял куртку и ботинку, отметив, что на крючке висит яркая детская куртка, а на полу стоят черные кроссовки маленького размера.

- Артем, к нам гости - открылась дверь той комнаты, где юноша никогда не был. Оттуда выглянул мальчишка лет шести-восьми. Черные волосы, точащие во все стороны, большие зеленые глаза с огоньком веселья. Он улыбнулся Артему - тот улыбнулся в ответ, не стесняясь постороннего.

- Тетя Марина, а давайте, покажем ему шалаш, который мы построили, - по хлопанью в ладоши и живому взгляду можно было понять, что мальчику было бы очень приятно показать свое сооружение. Только вот Стас не представлял, как учительница строила это вместе с ним.

- Вау, красиво, Артем, - скомкано восхитился парень. Он не знал, как общаться с детьми, так как являлся единственным ребенком в семье, не обремененным обязанностями "няньки". Марина Сергеевна ходила на кухне, и школьник незаметно прошмыгнул к девушке.

Она готовила. На одной конфорке кипел чайник, на другой варилась каша. Марина улыбнулась тому, как смотрел на ее махинации парень:
- Не смотри так, Станислав. Лучше открой холодильник, выбери, с чем чай будешь пить.

Старшеклассник послушался, но потом встал в ступор, смотря на обилие конфет, рулетов, шоколадок, что было великое множество в холодильнике. Даже шоколадка, что он подарил ей, как извинение:
- А почему вы не ели шоколад?

Парнишке стало обидно.

Учительница склонила голову, будто читая мысли:
- Не обижайся, - мягко произнесла она, помешивая кашу, - мы люди болезненные, аллергики. Я как-то в детстве шоколада переела, так мне теперь его нельзя, также как и кофе. А у Артемки был заворот кишок, подруга за ним не уследила. Зато теперь мальчик на строгой диете сидит. Вот, кашками на воде питается.

В ее словах сквозила грусть и горечь.
- Извините меня, пожалуйста, Марина Сергеевна, я не хотел вас обидеть, - парень замялся, смущенно вжав голову в плечи.

Англичанка решила сделать вид, что не услышала. Лишь позвала:
- Тема, иди кушать.

Послышался топот. Стасу уже нравился этот мальчик.
Глава X
Люди на работе, и они же дома - это совершенно разное поведение. Будто стороны луны, видна одна, а о второй можно только гадать. Станислав только после того, как увидел англичанку в растянутой футболке, потертых шортах и с растрепанными волосами, смог оценить ее, как человека, а не цель, которая сможет удержать его на плаву.

Чай пили молча, в напряженной тишине. Она давила, будто груз на плечи, закладывала уши, затыкала уста, если школьник хотел что-то сказать. Он не мог выдавить из себя ни слова. Марина Сергеевна, совершенно не смущаясь возникшей неловкости, пила чай настолько крепкий, что казался черным. Ее лицо выражало непоколебимое спокойствие, но она не смотрела на школьника, предпочитая тому Артема.

Мальчишка тоже дефицитом общения не страдал. Он воодушевленно создавал из остывших комков манной каши разные конструкции. Затем, еще минут пять повозившись в своей плошке, он отодвинул материал для искусства и, оглядев комнату хитрым взглядом, проговорил:
- Марина, мне скучно, - тягостное давление тишины было нарушено звонким мальчишеским голосом, - давайте, сыграем в карты?

Артем впился в взглядом во взрослую, строя глазки. Началась игра в гляделки. Молоденькая учительница не выдержала и пяти секунд, мигнув:
- У меня нет игральных карт.

Но ребенок не смутился, становясь еще более радостным:
- Я знаю, - Стаса позабавило то, как он общается с педагогом: не было и толики лести или же уважения, просто дружба, - зато есть у меня.

Маленький человек похлопал себя по карманам брюк и выудил оттуда плоскую коробку. Обычные карты, без картинок, или обозначений. Для игры.

Юноша видел, как нахмурилась Марина Сергеевна, как она вздохнула:
- Хорошо, Тем. Уберешь со стола, потом разберемся.

Послышалась незатейливая механическая мелодия телефона. Девушка бросилась его искать.

Звонили из мебельного отдела. Привезти не смогут, так как нет машины для перевозки. После того, как разбирательства были закончены, англичанка, глубоко вздохнула, тихо себе повторяя:
- Я спокойна. Все хорошо.

Тем временем, мальчишка сметал все со стола, одновременно умудряясь закинуть продукты в холодильник, помыть посуду и расставить все по местам. Старшеклассник в который раз умилился. Чудо-ребенок.

После, протерев полусухой салфеткой стол, он начал раскладывать карты, не дожидаясь учительницы.

На кухню девушка зашла с раскрасневшимися щеками. Она присоединилась к остальным. С интересом смотря на Артема, что с воодушевлением сортировал свои карты на кучки, хмыкнула.

Станислава мучил один вопрос. Карты подразумевают соперничество, спор. Но ведь со спора можно будет кое-что и извлечь для себя хорошее. Он спросил, главным образом обращаясь ко взрослой:
- На что будем играть?

Одновременно прозвучали два ответа. Один молниеносный и звонкий, другой неторопливый и тихий:
- На интерес.

- На деньги!

- Нет, Тема, на деньги мы играть не будем.

- Почему? - возмутился парнишка.

- Дети не играют в карты вообще.

- Ну мы же играем.

- Можем и прекратить, - послышались стальные нотки в голосе педагога. Видя, что может произойти "грандиозная ссора", Стас решил предложить свой вариант, который был для него более чем оптимален:
- А можно сыграть на желания, - неуверенный голос услышали не сразу, но услышали ведь.

Учительница иностранного языка благодарно улыбнулась инициатору идеи, а у Артема загорелись глаза. Вероятно, тот уже придумывал, что хочет получить с выигрышем от них двоих.

- Отличная идея. Ну что, начнем?

Игра была интересная, но в виду того, что младшему часто уступали, Стасу и Марине Сергеевной приходилось выполнять различные поручения. Принести фруктов, нарисовать кошечку, спеть. Забавно смотреть, как эти люди, что считают себе более старшими, выполняют такие мелкие желания.

Где-то часам к семи пришла подруга англичанки. Школьник ее не видел, но слышал слегка картавый громкий голос, который отчитывал кого-то. Может, она разговаривала по телефону, а может, со своим сыном или самой девушкой.

Сыграли еще раз. Теперь вдвоем. Станислав очень старался выиграть: продумывал свои шаги наперед, пытался рассмотреть карты соперницы, но все в пустую.

Затем, на последнем ходу, Марина Сергеевна поддалась. Он видел по ее глазам и неуклюжим действиям, что она нарочно дала юноше выиграть.

Будь у него другая ситуация, то тот бы вспылил. Но сейчас ему это все на руку.

Одно желание. Любое. Не было обговорено, что можно или нельзя. Этим нужно воспользоваться.

Губы внезапно пересохли, глаза, казалось, прожигали насквозь. Ну ладно, была не была. А делать шаги к выигрышу необходимо. Тяжело вздохнув, парень произнес медленно, запинаясь:
- Я хочу, чтобы вы...
Глава XI
Как говориться, кто не успел, тот опоздал. Учительница отвернулась,а потому не услышала, как Станислав уже успел сказать, а если и услышала, то предпочла сделать вид, что не поняла. Пусть паренек правильно расценит свое желание, расточительство ни к чему.

Она ушла в гостиную, опрокидывая взглядом комнату. Цокнула языком, собрала карты и начала разгребать конструкцию, именуемую "шалашом".

Простыни сложить, подушки скинуть в угол, "кровать" расстелить на место. Мелкие предметы закинуть на полки, карты оставить на видном месте, чтобы потом отдать семилетнему владельцу. Кстати, не мешает прикупить. Марина не была против азартных игр, просто времени как-то не было для подобных покупок.

Школьник встал в дверях, пытаясь не мешать. Его застывшее выражение лица навевало неловкость. Англичанка заметила передвижения гостя только после того, как комната более-менее приобрела свой обычный вид. Она вопросительно посмотрела на Стаса, но тот никак не реагировал. Лишь сосредоточенно сверлил взглядом незашторенное окно.

Молоденькая учительница подошла поближе:
- Ты забыл.

Старшеклассник очнулся от своих раздумий, явно не поняв утверждения.
- Что забыл?

Марина слегка улыбнулась:
- Забыл сказать свое желание.

Девушка была уже совсем близко, почти в плотную. Станислав замечая странный блеск в глазах преподавательницы, робея, произнес:
- Нуу, я... я... хотел, чтобы... - дальше почему-то не шло. Парень опустил взгляд вниз. Это сложнее, чем с обычными девочками, что являлись всегда младше его. А более опытный человек может видеть его действия насквозь. Нужно быть осторожнее в ходах, намного осторожнее.

Англичанка осторожно, боясь спугнуть это чудное мгновение, подняла его за голову за подбородок чуть выше, привлекая к себе внимания. Близко.

Станислав, понимая, что не сможет сказать, что хочет, вслух, рывком приблизился и прикоснулся губами к губам Марины. Девушка ожидала подобного поворота событий, нарочно провоцируя.

Она ответила. Немедленно, мягко и верно, взяв инициативу на себя. Проникнув языком в рот юноши, она обследовала его десны, зубы и небо, дразня новыми неведомыми ощущениями.

Старшеклассник никогда еще подобного не испытывал. Раньше он не понимал того, что может передать поцелуй. Как он может распалить тело.

Парень пытался действовать подобно примеру англичанки, но удавалось это с трудом: слишком пылко уводила она его от реальности.

Незаметно их тела сплелись. Стас обхватил девушку за талию, прижав к себе. Он проник руками ей под футболку, лаская спину и посылая толпой мурашек импульсы жара.

Парнишка и не заметил, как стал постанывать. Учительница одной рукой обхватив шею, другой гладила его пах, возбуждая крайнюю плоть.
Что может быть слаще спонтанного и запретного желания? Только его исполнение. Ну и пусть, что завтра это превратиться в проблему. Ведь это все завтра. Не сейчас.

Марина умело ласкала парня, освобождая того от одежды. Она уже и забыла, как они оказались на полу. Это все не имело значения. Парнишка метался где-то вне реальности, отдаваясь удовольствию, теплу и движению.

Бешенный темп, сбившееся дыхания, сладкие стоны, вспотевшие тела. Что может быть прекраснее слияния душ? Разве что только чистая и сказочная любовь. Но и она быстро надоедает, просто потухая в бытовых мелочах.

***


Рассвет. Морозный воздух, тишина и мрак. Стас проснулся внезапно. Воспоминания вчерашнего вечера приходят неторопливо, будто сквозь дымку. Сначала он вспомнил игру, свой выигрыш и желание, которое не смог произнести. Затем пришли попытка передать действием, поцелуй и удовольствие. Невероятно.

Парень лежал на полу, рядом тихо сопела Марина, безмятежно улыбаясь во сне. Никогда бы не смог бы подумать, что такая на вид девушка может был пылкой и упорной, доводящей до исступления.

Но представление окончено, артистам пора по домам. Стараясь не потревожить спящую, юноша стал искать свои вещи.

Джинсы и нижнее белье были под ним, футболка где-то рядом с окном, рубашка висела на косяке двери.

От поисков носков его отвлек сиплый и довольный голос:
- Молодец, Станислав. Можешь собой гордиться, ты выиграл спор.

Старшеклассник медленно, очень медленно повернул голову в сторону Марины. Она уже проснулась. Глаза девушки блестели насмешкой, перемешанной с радостью. Как она могла узнать?

Дурачка сыграть не удастся, поэтому он отвечает как можно холоднее:
- Естественно. Спасибо, Марина Сергеевна, за вашу услугу, - только язвительного поклона не хватает, но юноша не хотел портить момент своим ребячеством. Он хотел показать ей, что он взрослый мальчик. Ну и пусть, что в телефоне 157 пропущенных от родителей, которым потом придется что-то болтать про вечеринку у брата друга Демоса, про которую он уже не многократно упоминал.

Лишь потом, уже возле своего подъезда, под холодным дождем Стас смог снять маску расчетливости. Он чувствовал, что учительница английского еще отыграется.

Нет, не оценками даже и не насмешками. Это будет потом. Может быть, даже и не в этой жизни. Но она отыграется.

Он видел это по ее хитрому блеску и демонической улыбке.

@темы: школа, повседневность, pg-13, психология, гет, в тихом омуте

---

В тихом омуте... - ориджинал

Автор: lasle
Жанры: Повседневность, Психология, Гет
Рейтинг: pg-13
Предупреждения: ченслэш, непонятный конец, сухость повествования
Описание: В школу приходит новая учительница, ее внимание пытается завоевать ученик одиннадцатых классов.

Главы от пролога до пятой

Пролог
Четко ступая каблуками по потрепанному линолеуму коридора третьего этажа школы, шла девушка. Строгая одежда, тщательно подобранная под пропорции тела. Волосы собраны в некое подобие кули. На правой руке в тусклом свете лампочек тонкой змейкой блестят позолоченные часы.

Девушка дошла до конца коридора, открыла деревянную, в белых подтеках краски, дверь учительской, и неуверенно остановилась на пороге, будто боясь, что ее выгонят:
- Можно?

На молоденькую девушку уставились несколько пар глаз, оценивая внешний вид, изучая черты лица, определяя возможный характер.
Ответили только два человека, опережая друг друга всего на несколько долей секунд:
- Конечно, заходите. Вы Марина Сергеевна? - две женщины, одна низенькая и кругленькая, а другая плотненькая.

Девушка неуверенно кивнула, про себя отмечая, что если не будет заниматься спортом, то явно с такой умственной работой наберет себе с лихвой лишнего веса:
- Я буду преподавать английский.

Она наконец позволила себе войти, и, незаметно, поежившись, усесться на краешек старенького стула, который протяжно заскрипел, словно жалуясь. Девушка приподняла тонкие брови вверх, она ждала, что кто-то из них представится.

Смекнули те, кто ее приветствовал:
- Ангелина Васильевна, - представилась кругленькая, - учительница биологии. - Меланхоличный, монотонный голос. Ученики явно засыпают за лекциями, невольно пронеслась мысль у названной Мариной Сергеевной. - Евгения Федоровна, преподает географию, - учительница биологии кивнула в сторону второй, кто с ней заговорил, - Еще одна Евгения Федоровна, учитель математики, - той женщине было около сорока.

Дальше Ангелина Васильевна решила, что остальные сами как-нибудь разберутся, без ее помощи.

Через полчаса Марина, уже полноправный учитель английского, узнала, где будет проводить уроки, насколько их школа отстает по этому языку, что она единственный учитель на все классы с пятого по одиннадцатый, десятых нет. Но также она определила, что самыми верными помощниками освоится будут учителя биологии, географии и физкультуры, потому что те еще не настолько очерствели с годами практики на ненавистной работе.

Ей передали журнал, ключи и проводили к ее кабинету. Комнатка была небольшая, узкая. Но мебель была весьма и весьма неплоха. Три горизонтальных ряда новых, картонных парт, по пять в каждом. Деревянные стулья. Учительский стол тоже под стиль картонок. На подоконнике в рядок стоят кактусы, семь штук. К сожалению, три из них завяли из-за отсутствия ухода. На шкафу, единственному, чему больше десяти лет, расположился ноутбук, а на полках в стопочку лежат новенькие учебники, тетрадки, словарики.

"Весело," - в смятении вывела вердикт Марина. Она не ожидала от такой... неопрятной школы - разрушенный забор, ссыпающаяся штукатурка, старые-престарые двери - настолько неплохих помещений.

Жаль только, что она не всматривалась в обстановку учительской, лишь отметила, что стулья скрипят, да свет мигает. Ладно, потом можно разобраться, молодой учительницы еще минимум год работать здесь, стаж набирать.

Полив несчастные кактусы и вытерев огромную, на всю стену, доску, она со спокойной душой отправилась прочь.

Всего через неделю Марина Сергеевна вернется вновь на первое сентября и познакомится со своими будущими учениками.
Глава I
Ненавистный звон будильника. Кажется, уже пора вставать. Святослав разлепил веки, жмурясь от солнечного света, проникающего сквозь не задернутые полупрозрачные шторы. Хотелось еще понежится в теплой и уютной кровати, прокрутить ночные сны в голове еще раз. Но сегодня явно не судьба.

Парень с досадой подумал, что с радостью бы не только три месяца школу не видел. Хорошо хоть, осталось всего год отмучиться и отправиться в свободный полет, не заботясь о таких вещах, как оценки, учебники и знания, что все так упорно пытаются задержать хоть на немного в их забитых головах. Но какое они имеют представление, что личные отношения, статус и размах имеют намного больше ценности, чем занятия.

С кровати юноша просто напросто скатился, освобождаясь и от пледа и от ленивой дремоты. Свежая рубашка, выглаженные брюки. Как мило, что мать еще заботится о такой вещи, как внешний вид единственного сына. Завтрак, состоящий из яичницы и полу-остывшего чая, нагонял улыбку.

В небольшой двухкомнатной квартирке никого не было. Лишь тишина и Стас своей скромной персоной.

Кое-как позавтракав и приведя себя в относительный порядок, парень решил, что может и выходить. Жаль, что за ноутбуком пообщаться не успел. Ну, да ладно, интересней встретится со своими одноклассниками, а точнее с теми, кто от них остался.

По расчетам юноши, их должно быть около пятнадцати человек.

Улица встретила Стаса теплом, солнцем, безоблачным небом. Даже не верится, что сегодня первый день осени, первый день рабочего года школьников.
По улицам то и дело ходили маленькие дети - будущие первоклассники и начальная школа - одетые в строгую форму, с огромным рюкзаком на плечах и цветами в руках. Парня кольнуло, он не приносил цветы еще с пятого класса, на что другие неодобрительно смотрели.

Юноша шел налегке, не торопясь. Блокнот с ручкой в одном кармане, телефон с наушниками и несколько сотен рублей - в другом. На всякий случай.

Здание школы встретило его гулом, грохотом колонок, суетой. Машины стояли одна на одной, почти вплотную подходя к полуразрушенному забору. Около парадных дверей стояли начальные классы, а мелкие дети, кого было почти не видно из-за малого роста, держась цепкими ручками за родителей, шли в здание по серым свежевыкрашенным ступеньками, пытаясь понять, что это за такое странное существо - школа.

Со злорадством Станислав подумал, что скоро они поймут, что ненавистные садики были еще цветочками. Они будут еще выть от уроков, контрольных, домашних заданий.

Пытаясь быть незаметным, школьник прошествовал по клумбам среди кустов к стадиону на заднем дворе. Школа имела вид буквы «П», чем пользовались многие - прогуливали, прятались с сигаретами и питьем. Иногда кто-то находил шприцы, но в основном, все старались не палиться.

Юноша искал глазами среди громкой толпы «своих». Их засунули куда-то в угол. Благо, логика - после 9 должен быть 11 - помогла. Он ошибся, осталось всего восемь человек, не считая его самого. Горбун, Машка, Светка, Серый, Демос, Леха, Олеся и Гришка. Зашибись, остались самые ботаники и он. Станислав более-менее общался только с Демосом и Лехой, девчонки его не жаловали, так как уже успели побывать в роли его «девушек».
Одиннадцатиклассники. А что? Звучит. Раньше это было понятие смутное, далекое, а сейчас, словно так и должно быть.

Подойдя к своим одноклассникам, парень услышал возгласы:
- Глядите, кто идет! Стасик собственной персоной.

Почему его зовут всегда ласково, он узнал случайно. Сначала учителя за смазливость, потом девушки, будто подтверждали свои права на него.
Станислав сам не заметил, как началась перекличка всех классов и отдельных личностей. Он никогда не любил линейку, это пустая трата времени на дешевый каламбур.

Все было как обычно. Сначала «Гимн Российской Федерации», затем кто-то почитал стишки, кто-то станцевал, кто-то спел под фонограмму. Но вдруг парню пришла мысль. Ведь теперь кто-то из них поведет первоклашку, дающего первый звонок. Он тронул за локоть Олесю:
- Слушай, а ты знаешь, кто будет?..

Договорить не успел, так как девушка молча показала рукой на Демоса, который нервно куда направился. Оказывается, новых «учеников» уже привели. А директор распинается с минут пять об изменениях. Это нужно было знать, поэтому юноша прислушался:
- ...информатики переносится в кабинет 4-1, в малом спортзале поставят тренажеры. Открывается кружок дзюдо. К сожалению, баскетбола не будет, так как Александра Анатольевна ушла в декрет. Вместо нее у 5 "Б", 8 "А" и 9 "А" будет преподавать физическую культуру Евгений Владимирович... - слегка визгливый голос ударял по ушным перепонкам, казалось, что такой крупный человек так говорить просто не может, - ...на. Вместо нее английский язык будет преподавать Марина Сергеевна.

Так-так, а это уже интересно. Школьник вытянул голову и встал на носочки, чтобы увидеть новую фигуру среди учительского состава. Стройная, просто одетая, темные волосы. Вроде бы обычна, но почему же тогда мужская часть то и дело обращается к новой работнице? Стас усмехнулся, развращаясь на землю обетованную. Хотелось бы узнать, что это за ягода, Марина Сергеевна.
Глава II
Раньше Марине Сергеевне педагогика представлялось легкой и чистой. Но с первого же дня уроков она резко изменила свое мнение. Работа учителя - это нудное, бесполезное, выматывающее занятие.

Пятый класс весело упорхнул с ее урока, ссылаясь на то, что "англичанки" на месте не оказалось. Ну и пусть ошиблись в расписании. Кстати, об оном. Каждый день вывешивают табличку, где показаны уроки, кабинеты, звонки и дежурные работники образовательного учреждения.

Марина нашла этот листочек, несомненно, очень полезным, ибо сама ходила сначала как потерянная.

Самое забавное это то, что журналы классов не перепадали ей в руки, из-за чего она вынуждена была завести себе тетрадку, где отмечала прогулявших и оценки.

Шестой класс даже не знает, что делать со словарем. Седьмым по барабану. Восьмые ничего не слушают. Девятые прогуливают. Единственные, кому еще не дала характеристику Марина, был одиннадцатый класс: просто уроков еще не было.

Не смотря на то, что часов английского у нее было от силы три в день, приходила девушка домой вымотанной и уставшей. Автоматически выпивая таблетку от головной боли, выпивая извечный кофе, молоденькая учительница садилась и проверяла домашнее задания, которого задавала немало. Много тетрадей сдавали пустыми, анонимными. Некоторые было просто невозможно читать, другие невозможно разобрать, третьи невозможно понять.
Ясно, почему директор с радостью принял на работу девчонку, которая еще шестой курс не окончила, учась заочно. Нет, Марина почти все делала своим умом, просто не все хотят честно оценивать.

А погода на улице хорошая, будто специально отвлекает от плохих мыслей. Ей срочно нужно будет развеяться. Например, позвонить подруге, уехать куда-нибудь...

Девушка схватила телефон и спонтанно набрала номер из шести цифр. Долго не отвечали, но потом заспанный голос раздраженно пробурчал на другом конце провода:
- Алло. Какой смертник решится меня будить в восьмом часу утра?! Я же только заснула... - смачный зевок заглушил другие слова, превращая их во что-то нечленораздельное.

Молоденькая учительница сдавленно захихикала, бодро отвечая:
- Получи фашист гранату. Кто мне звонил как-то в три часа ночи, поведай мне, Лидочка, - приторно ласковый голос с демоническим блеском в глазах. При общении с единственным надежным человеком девушка разительно меняется, - сегодня суббота... - начала она издалека.

- Ну и? Суббота, мой законный день сна, мой выходной от... - Лидия запнулась, соображая. Послышался шум. Вероятно, она вставала со своей постели, - Стой-стой! Я сейчас. Ты мне звонишь, чтобы сегодня оторваться! - Марина Сергеевна победно улыбнулась, угукая.

- Естественно. Я возьму провизию, и мы отправляемся к тебе на дачу, за город. Отработаю, и созвонимся.

- Хорошо. Знаешь, мне как-то сейчас не до разговоров. Раз разбудила, то нужно просыпаться...

Послышались протяжные гудки. Лидка никогда не прощалась. Общение для нее - один большой не заканчивающийся разговор.

Собрав увесистый пакет макулатуры, именуемой тетрадями, и проверив стандартное свет-вода-газ, Марина поспешила на работу, боясь опоздать.

***


Легко сказать, что с этого года я начну хорошо учиться, буду выполнять все задания и учить все параграфы. Только вот одна заминочка. Наверное, любой учитель думает, что его предмет самый лучший, важный, классный и интересный. Ведь каждый обязательно в ответ на возмущенные возгласы: «Нам еще химию/физику/алгебру/бла-бла-бла делать!» выдаст не менее умную фразу: «Вам еще к ЕГЭ готовиться! Тем более, в институт потом!»

А Станиславу остается лишь скрипя зубами и ручкой заодно, выводить закорючки номеров, параграфов, заданий. Да ну их к черту, ЕГЭ с институтом! Он уже начинает тихо ненавидеть свои самые любимые предметы литературы и биологии, как было в девятом классе!

Парень с раздражением откинул учебник. Все смешалось в один ком неразбираемой мысли. Сколько еще до звонка? Он взглянул на настенные часы, что висели чуть выше темно-зеленой, с меловыми разводами от тряпки доски. Если проходило что-нибудь важное, то можно будет услышать, как длинная секундная стрелка тикает, отсчитывая время.

Шесть человек в классе, прогуливают субботу, как всегда, Горбунок, как лично зовет его Стас, с Демосом и Машкой, да Леха, наверное, вышел покурить. Юноша не совсем понимал, что хорошего можно найти в сигаретах. Было время, конечно, когда и он играл в большого мальчика, только амбиции те уже прошли, помахав ручкой. Сейчас Станислав хотел лишь остаться на нормальном счету, пользуясь статусом «милый парень, меняющий девушек как перчатки».
Еще час мучений прошел. Те пять уроков, что были, он провел, играя с Гришкой в крестики-нолики и морской бой (Немка спалила и забрала листок, так и не дав нормально доиграть. А ведь он выигрывал!).

Стайка оставшихся взволновано гудела. За всю неделю первый английский. Кто-то отметит, что учительница такая же стерва, как говорят восьмые. Кто-то попытается стать любимчиком. Кому-то все ровно, лишь толика интереса сохранилась где-то, не настолько сильная, чтобы безостановочно галдеть.

Стас решил, что делать еще десять минут ему здесь особенно и нечего. Было бы неплохо встретить свою девушку, которую он не видел уже три месяца. Парень уезжал к бабушке в деревню, куда его с радостью сплавили родители «от суеты и выхлопных газов».

Нашел девушку он быстро. Девятый класс, высокая, крашеная блонда, нормальная фигура, стервозный характер а-ля центр вселенной. Она общалась со своими подружками, наверняка обсуждая три свои любимейшие темы – парни, шмотки и сплетни.

Юноша подошел бесшумно, тронув за оголенное плечо девятиклассницу:
- Катарина, можно ли тебя на минутку? – Стас улыбнулся как ни в чем не бывало. Он совершенно не виноват. Ее имя вообще Екатерина, но она любит более жесткий вариант своего имени.

Блонда попрощалась с остальными и молча направилась за Станиславом. Шпильки громогласно стучали по полу, отдаваясь эхом от стен. Парень шел бесшумно, его цель лестница, где по его расчетам не должно быть никого.

Он облокотился на подоконник, краем глаза наблюдая за мотыльком, что судорожно пытается выбраться на улицу через стекло. Стас чувствовал, что его сердце бьется, как эти трепыхания полуоборванных крыльев.

Создалась неловкая пауза, которую нарушила Катарина:
- Знаешь, Стасик, ты так быстро уехал, даже не позвонил, – школьник хотел было открыть рот, да вот она махнула рукой, - Не нужно оправдываться, я все понимаю. Ничего серьезного. Так вот, на чем мы остановились? А, ты уехал, и я решила, что может нам перестать встречаться. Останемся друзьями, – она мягко улыбнулась, будто душевнобольному, - я тебя бросаю.

Монолог девятиклассницы юноша слушал ошарашено. Он не привык к такому обращению, совершенно. Обычно все заглядывали к нему в рот, считали, что если он улыбнется им, то это круто. Так держал себя Станислав, давая крупицы своего внимания, будто священный дар, за который нужно упасть на колени. Он прошипел:
- Ты меня бросаешь?! – стук каблуков возвестил, что девушка ушла. Парень со злостью, не выдержав, ударил кулаком о стену, сбивая костяшки пальцев.

- Сука!

- Неужели нашего Стасика бросили? – вкрадчивый голос отвлек его от разглядывания кровавых пятнашек на персиковой стене и на своей руке.
Глава III
Юноша, не веря в свое невезение, медленно повернул голову в сторону женского голоcа. Резко захотелось провалиться сквозь землю или, на худой конец, не встречаться с Олесей, когда та в отличном настроении. Это чревато последствиями, причем не очень хорошими. Он попытался улыбнуться, но губы категорично не хотели вставать пазлом для картинки беззаботного парня.

- Я ее бы все равно брос-сил, – Станислав запнулся,что заметила одноклассница, подняв бровь. Ждет оправданий? – Что ты на меня так смотришь? – Зеленые глаза девушки насмешливо блеснули, она фальшиво изобразила виноватую гримасу и поклонилась.

- Извините, пожалуйста. Просто не каждый день увидишь, как наш Стасичка превращается в неудачника. Так галантно подошел, отпросил, проводил, а его бросили! – звонкий смех разнесся в тишине лестничной клетки. Они были на втором этаже, отведенном младшеклассникам, которые уже отучились свои три-пять уроков и оставили после себя тишину и покой, – Стасичка теперь неудачник, - заулюкала Олеся, некрасиво кривя свои тонкие губы, накрашенные в ярко-алый цвет. Девушка редко красилась и ходила на каблуках, отчего изменения были видны сразу.

Стас подскочил, как ужаленный. Он боялся, сильно боялся, что кто-то его назовет неудачником. И это сделала его одноклассница, язва всех одиннадцатых классов, так легко, будто дышала. Реакция у парня была слегка своеобразная на выпады, вместо таких же колких ответов он предпочитал угрозы или удары, но не со слабым полом, к сожалению.

- Я не неудачник! – хотелось сплюнуть тихо, чтобы был эффект, да вот немного переборщил. Наверное, все слышали этот вопль. А собеседница лишь пожала плечами:
- Докажи, что ты такой же как и был.

- Нарываешься на спор? – девушка любила игры, авантюры, ставки. Парень тоже их любил, но только не на себе, – Что же ты хочешь?

Станислав попытался скрыть за волнением свой страх.

- Хм, дай-ка подумать… Если ты такой мачо, то, непременно, сможешь завоевать любую девушку, – Олеся нахмурила брови, соображая, - Никто не должен устоять пред твоими джентльменскими манерами. Когда Машку Копыткину хотел окрутить, такой милый был, – она отошла от стены, - Называю твою жертву… Екатерина… хотя, нет, подожди. Она знает твои замашки, нужно что-то новенькое, актуальное. Может, новенькая учительница? Как же ее зовут? Ма… Ма… Марина какая-то.

Одноклассница уже поднялась на пять ступенек вверх, где-то прозвенел звонок. Стас с удивлением смотрел на удаляющиеся ноги в балетках:
- А почему именно она?

Ответ был тих, но отлично слышен:
- Личные счеты.

Нет, так на урок идти нельзя. Школьник был в смятении, его мысли двигались в хаотичном порядке. Слишком значимы события, произошедшие всего в десять минут перемены.

Он забежал в туалет и включил кран раковины. Ледяная вода приятно охладила пылающее лицо, пальцы онемели. Парень был в школьном туалете, наверное, от силы пять раз за все одиннадцать лет. Не привык.

***


Марина Сергеевна быстро, почти бегом направилась в свой кабинет. Почему сегодня ее попросили дежурить на первом этаже? Это же немыслимо! Девушка все перемены вынуждена стоять около парадных дверей, следить за порядком. Только благодаря тому, что сегодня вечером хотела повеселится, она не слишком расстроилась, проводя эти десять-двадцать минут затишья в своих мыслях, строя планы.

Может, взять с собой вино? Нет, не катит, Лидка его терпеть не может. Говорит, что оно слишком кислое и сладкое. Пиво не любила сама Марина, считая этот напиток вторым сортом. А зачем вообще тратиться? Кажется, в холодильнике должно что-то быть, непременно. Только нужно вспомнить что.

Рядом с ее кабинетом на четвертом этаже стояла небольшая стайка школьников, что-то яростно обсуждая. Только потом учительница заметила, что ученики окружили девушку, что победно улыбалась губами, окрашенными в ярко-алый цвет. Артистка, мысленно окрестила школьницу молодая девушка.

Ключом открыть класс не так-то просто, если учесть то, что дверям можно без зазрения совести дать лет тридцать. Ну вот и победный щелчок. Дети сразу ринулись, забыв пропустить вперед своего педагога, занять места, по своему мнению, более выгодных.

Учительница вошла, робко встав около своего места. Школьники шебуршились, переругивались между собой, но вели себя достаточно тихо. Наверное, потому что их всего пять. Каждый занял свою парту на переднем ряду, благоразумно оставив свободной первую рядом с учителем, и встал по стойке смирно.

Молодой педагог, нервно теребя края своей белой блузки, решила начать с дежурного:
- Здравствуйте, садитесь, – синхронный шум отодвигаемых стульев, кое-кто начал качаться, внимательно просверливая дырку в девушке, - Меня зовут Марина Сергеевна, я буду преподавателем английского языка у вас на оставшийся год. Учить я буду строго, но, по возможности, - сдавленное хихиканье, - справедливо. Для начала нужно проверить ваши знания.

Мел противно скрипел по доске, Марине хотелось от этого шума закрыть уши руками, но она лишь сглотнула и, будто клоун в цирке, велела достать свои тетради.

- Записывайте сегодняшнюю дату, - англичанка сковано махнула рукой на записи белым мелом, садясь за свой стол, - Начнем с проверочной работы. Ставьте римскую цифру один…

Двойной стук в дверь, и на пороге появляется опоздавший. Молодая учительница часто слышала убеждение, что смерть стучит только два раза. Паренек стильно одетый, надменное выражения лица, мокрые волосы торчат во все стороны. Он уверенно спросил у девушки:
- Извините за опоздание, можно войти? – по тону было ясно, что виноватым школьник себя совершенно не чувствовал.
Марина Сергеевна внимательно смотрела на юношу:
- Раз Вы зашли, то значит, можете присесть на свободное место, - работница школы решила, что если обращаться к старшеклассникам на «Вы», то они поймут важность того, что, может, хватит себя вести, как маленькие неразумные дети, которые могут делать, что в голову взбредет, не задумываясь о последствиях. Она указала рукой на место перед собой.

Опоздавший с явной неохотой присел на указанное место. Учебники доставал шумно и долго, будто проверяя терпение учителя.

- Записали римскую цифру один? Нужно будет отметить отсутствующих. – Марина открыла свою тетрадку, с аккуратно расчерченными ячейками, на классе 11а, - Начнем, Акалелов Алексей. - Руку поднял парень, сидящий дальше всех от англичанки. Типичный весельчак. Неброско одет, рыжие волосы, веснушки. Марина Сергеевна отметила его место точкой, где вскоре будет стоять оценка за проверочную работу, - Горбунов Сергей, - в ответ ноль реакции. Отлично, – Миронова Светлана, Копыткина Мария, Седов Дмитрий, Зеленецкий Сергей, Урванцева Олеся и Яковлев Григорий.

Раздался дружный смех, обращенный в сторону опоздавшего ученика. Марина Сергеевна поняла, что кого-то упустила. Парень подскочил, будто седел не на стуле, а минимум на раскаленном железе:
- Вы меня пропустили! – девушка поняла, что сегодня у нее будет замечательный день, полный событий, - У Вас должно быть записано имя Станислав Вилькитцкий!

Учительница обомлела, школьник разозлился всего из-за какого пустяка. Ну, забыла она его записать, с кем не бывает.

- Успокойтесь, Стас. Я сейчас Вас запишу, - тихо произнесла молодая учительница мягким голосом, желая успокоить, но нет, это еще больше разозлило подростка.

Он собрал вещи и быстро вышел за дверь, кинув напоследок:
- Какая вы, к черту учительница, если всех своих учеников запомнить не можете?! – Марина Сергеевна не поняв из поведения странного паренька с фамилией Вильтицкий ровным счетом ничего, продолжила урок, пытаясь держать себя бесстрастно.

Одна ученица, склонив голову и улыбнувшись накрашенными ярко-алыми губами, проговорила:
- Вы не волнуйтесь, у него просто небольшие проблемы. Комплекс неполноценности.

Глава IV
Всегда хорошо, когда рядом есть такой человек, который тебя сможет понять. А еще лучше, если этот человек прекрасно знает, что может случиться, и поэтому ничего не спрашивает, а терпеливо ждет, пока ему самому все расскажут.

Ангелина Васильевна, биолог, проработала в этой небольшой школе уже четверть века, знает многие уловки учеников, мотивы каких бы то ни было поступков. Со временем она научилась находить подход к каждому школьнику - для кого-то это понимание проблемы, для кого-то добрая взбучка, а кого-то лучше вообще не трогать.

И вот, когда к ней пришла новенькая учительница, биолог не стала ни в чем разбираться. Лишь засуетилась и достала из недр старого и бездонного шкафа довольно новенький электрический чайник.

Марина Сергеевна смотрела на эти манипуляции слегка удивленно, но не стала ничего высказывать вслух. Она уселась за первую парту, невольно останавливая взгляд на стопке тетрадей, которые покоились на учительском столе и ждали проверки.

Утро сегодня было насыщено событиями, что нечасто происходит. Да, они были весьма смутны, но довольно существенны.

Минут через семь неслышно в класс вплыла Ангелина. Она с осторожностью несла два небольших стакана, за которыми тонкими затейливыми завитушками несся шлейф пара. Женщина поставила на стол перед англичанкой одну чашку из свой ноши.

Марина сначала заглянула в нее, узнать, что это за жидкость. К сожалению, там оказался почти бесцветный зеленый чай.

Девушка натянуто улыбнулась на такую заботу и отпила горячего напитка, сдерживаясь, чтобы не скривиться. Она не любила зеленый чай и никогда его не покупала. Она бы с удовольствием сейчас выпила кофе, пусть оно и не настоящее.

- Марина, Вы хорошо работаете, - похвалила биолог молодую учительницу после затянувшейся неловкой паузы. – Я заглядывала как-то к Вам, Вы хорошо знаете свой предмет, - она внимательно посмотрела в глаза англичанке, будто пытаясь что-то донести, - несколько лет подряд к нам заглядывали молодые, порядком амбициозные девушки. Он поработают год и уходят, - Ангелина вздохнула, а Марина Сергеевна незаметно закатила глаза, понимая, к чему же клонит эта пышная преподавательница.

- Я никогда не загадываю вперед. Если мне удастся сработаться, то я наверняка посвящу себя педагогической деятельности. Если же нет, то есть множество других профессий, где иностранный язык будет, несомненно, важен.

- Понятно. Вас ученики встретили хорошо. Наверное, они уже привыкли к частой смене, и поэтому не затрудняют себя тем, чтобы выживать новеньких. – Кажется, слова задели биолога за живое. – Помню, как мне подпилили ножки стула. Мне повезло, я заметила, что дети слишком странные. А Люду, раньше химиком работала, серьезно покалечили. Они что-то подсыпали ей на тряпку, она сожгла кожу на руках.

Молодая учительница слушала молча, поверженная в некий ступор. Никогда такого не слышала. Даже в детдоме такого не придумают. Лишь потом она тихо в задумчивости произнесла:
- Дети жестокие и нервные слишком стали.

***


Погода резко ухудшилась. Небо заволокло грязно-серыми тучами, закрывающими солнце. Казалось, что сейчас не три часа дня, а уже минимум восемь.

Марина открыла холодильник на своей крохотной кухни, ища провизию на вечер. Она достала из морозилки около килограмма креветок и, открыв дверцу, бутылку виски, а потом упаковала эти предметы в небольшую сумку.

Девушка была уже одета. Синий легкий плащ, сапоги на невысоком каблуке, темные джинсы, тонкая кофта с рукавами цвета морской волны. Дополняли образ распущенные длиной до плеч темно-каштановые волосы.

Звякнул телефон, пришла СМС-ка, сообщившая, что Лидка подъехала. Марина со скоростью метеора схватила вещи и вышла из квартиры. Быстро пробежав три этажа, она вышла на улицу, поражаясь изменчивой природе, но недолго.

Сверкнула фарами красная десятка, открылась передняя правая дверь. Подруга девушки любила все яркое, и поэтому покупала бросающиеся в глаза одежду, предметы, машины.

- Привет, подруга. Как дела на работе? – вот и сейчас Лидия надела зеленые брюки, желтую футболку и красную рубашку сверху. Волосы собраны в высокий хвост, блондинка.

- На работе все приемлемо, – девушка сняла плащ и кинула на заднее сидение, туда же поспешила и сумка, - Ты что, тоже что-то купила? Я же тебе говорила, просто расслабимся…

Подруга прищелкнула языком, отъезжая с внутреннего двора дома Марины:
- Я всего купила-то чипсы, сухарики, немного помидор. И рыбки захотелось. А что, поесть то мы нормально можем, нет? – она подняла бровь, скосив взгляд, впрочем, не отвлекаясь.

Было дело, когда она, только получив права, разговорилась по телефону и отвлеклась. Итог – выехала на встречку, въехала в иномарку. Старенькой волге конечно все нипочем, вот только денежки пришлось отстегнуть на ремонт.

Дома и деревья проносились быстро, они ехали по дворам, минуя пробку, которая должно быть на Продольной. Сезон дачников еще кипит, люди едут за город собирать урожай. Кто-то хочет отдохнуть, прогуляться по набережной, взглянуть еще раз на памятники. Лидии и Марине повезло, что они на машине, иначе бы пришлось ждать какой-нибудь полуживой автобус, набитый людьми пожилого возраста. А ведь и не сядешь – либо место нет, либо нужно уступить. Каждая бабулька не смеет называть себя дачницей, если не будет тащить с собой пару ведер помидор, огурцов, даже любимый котик «Барсик» подойдет, главное, чтобы все свое.

В дороге молчали, каждый думал о своем. Марина о разговоре с биологичкой, которая так некстати решила обидеться, и о нервном подростке. Лидку больше волновала вечерняя посиделка. Она уже по своему опыту убедилась, как заканчивают подобного рода мероприятия.
Глава V
Марина и Лидия сидели за небольшим столиком в увитой диким виноградом с одной стороны и плетущимися белыми розами - с другой.

Домик на дачном участке был небольшим, двухкомнатным, зато с водой, проведенной в комнату, именуемой кухня. Весь двор составлял множество красок, с точностью подобранными один к другому, ничего не тесня и не обезображивая.

Запах чуть увядших цветов смешивался вместе с запахами открытого виски, сваренными креветками в лимоне и семги, приготовленной на костре. Весьма необычное меню для Марины, но не для ее подруги. Это обычное дело, ведь она не привыкла себе отказывать ни в чем.

Лидка, смотря куда-то вдаль сквозь плотную пелену дождя, разговаривала по телефону. Молодая учительница не вслушивалась в разговор, ее больше волновал алкоголь, что нужно будет разлить по дутым бокалам, не пролив ничего на белоснежную, чуть влажную от капель воды, скатерть.

Своей подруге она налила четверть бокала, себе полный. Буквально через несколько секунд она залпом выпила виски, не заморачиваясь над эстетикой.

Лидия смотрела на Марину ошеломленно, забыв про свой разговор:
- Эй, ты чего? - в трубке что-то быстро говорили, может быть, даже не на русском языке, но затем телефон был просто выключен, - Ты же хотела просто посидеть...

- Нет, я хочу оторваться, - девушка улыбнулась, уже входя под влияния алкоголя, - Будем веселится.

Девушка налила себе еще виски, чокнулась и выпила:
- За новую работу, - она рассмеялась, видя округленные глаза Лидки. - Да не смотри ты на меня так! Была тяжелая неделя, завтра будет еще выходной. У тебя, кстати, тоже, - она взяла с чашки креветку, обжигая пальцы, пока чистила ее.

- Нууу подруга, я не буду виновата, - Лидия усмехнулась, повторяя действия Марины. - За нашу дружбу!

- Да, хорошо, что мы с тобой познакомились, - молоденькая учительница мечтательно закрыла глаза. - ты помнишь, как мы познакомились?

- Нет, пыталась, но не могу вспомнить.

- И за это можно выпить.

Через несколько часов опустошенная бутылка виски была отброшена, вместо нее девушки нашли каким-то чудом оставшиеся несколько бутылок водки.

Марине, уже почти потерявшей трезвой ум, захотелось искупаться под дождем. Держась друг за друга, молоденькая учительница и ее подруга пошли на поиски реки, которая должна быть где-то поблизости. Может быть, это была и не река, а озеро или пруд. Хотя, не суть важна, главное, что это вода.

По пути они несколько раз сворачивали не туда, и, проклиная схему дачных улиц, они возвращались обратно. Но, наконец, минут через сорок они нашли место своих поисков.

Вероятно, девушки были не единственными, кто решил насладиться местным пейзажем в красках дождя.

Марина с разбегу, не снимая мокрую одежду, прыгнула в воду. Холод совершенно не отрезвил ее, лишь добавил новых впечатлений.

- Лидка, присоединяйся - подруга, еще сохранившая крупицы здравого смысла, зябло поежилась, отрицательно махая головой.

Марина Сергеевна, барахтаясь, словно ребенок, поплыла на глубину.

***


Извечная проблема после веселье - бедная голова. Кажется, будто она раскалывается на части, мстя за за саму суть слова "оторваться".

Молодая учительница со стоном разлепила веки, щурясь от яркого света солнца. Через некоторое время она смогла понять, что находится не помещении, а на улице; рядом с ней сидит Лидка, крепко сжимая ее руку; они не одни.

- Что вчера было? - голос осип, хотелось пить.

Подруга тревожно и одновременно облегченно ответила:
- Эээ, вкратце? - после легкого кивка, она отчеканила, - Мы напилась. Мы отправились купаться. Ты чуть не утонула.

Марина восприняла новость довольно спокойно, лишь прикрыв глаза, спросила:
- Ничего не сломано?

Лидка медленно покачала головой, преподнося к губам девушки железную кружку. Там оказалась всего лишь вода. Утолив жажду, Марина Сергеевна с трудом поднялась.

Они были около большого озера. Крутой, каменистый берег, прозрачная вода, тина. Кое-где росли камыши. Квакали лягушки. Недалеко от месторасположения двух подруг, была двухместная тряпичная палатка, темно-болотного цвета. Рядом виднелся костерчик. Слышались голоса.

- Они помогли тебя вытащить, - Лидка нарушила тишину, почти вплотную подходя к девушке. Звонкая пощечина алым отпечатком расползалась по лицу молоденькой учительницы. Из носа пошла кровь. - Никогда, слышишь, никогда так не делай!

Так-так, у ее подруги истерика. Марина прижала к себе подругу, говоря какие-то утешительные глупости. Лидка тихо всхлипывала, не замечая слез:
- Извини, я не сдержалась.

- Все хорошо, я сама виновата, - прошептала девушка, осторожно отталкивая уже успокоенную подругу. - Пойдем, что ли, умоемся, - она ободряюще улыбнулась блондинке. - Вон, вся тушь уже растеклась. Непорядок.

Шутливый тон возымел результат. Лидия рассмеялась.

@темы: школа, повседневность, pg-13, психология, гет, в тихом омуте

---

Полутьма

Автор: lasle
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R, наверное...
Жанры: Слэш, Ангст
Предупреждения: Изнасилование
Статус: закончен
Описание: Есть такие ситуации, когда все равно, где ты, почему ты здесь что с тобой делают. Ведь никто не поможет.

читать

Полутьма. Пронизываемая холодом, болью и кровью, она давила, не давая дышать. Холодный пол, с гуляющими по нему сквозняку и шустрыми темно-коричневыми зверьками. Крысы, большие, толстые, наглые чувствовали себя как дома, пробегая всего в нескольких сантиметров. Они иногда останавливались, вставали на задние лапы и хитро скалились своими длинными темно-желтыми зубами, заглядывая в глаза, ища признаки скорой смерти.

Небольшое окошко, всего в две ладони ширины и высоты. На нем ржавая, стальная решетка, будто без нее можно будет ускользнуть. В этом, слишком высоком, чтобы дотянутся, отверстии виден совсем небольшой кусочек неба с капельками серебра звезд. Солнце никогда не смело заглядывать в окошко, лишь краешек луны иногда, очень редко, мог позволить дать небольшую надежду.

Тяжелая дверь. Грубая, толстая, с огромными петлями она протяжно заскрипела. Она говорила о незваном госте. Незваном, потому что сейчас ночь, потому что фигура скрывалась под плащом.

Бурые зверьки удивленно поднимались на лапки, таращась на визитера своими черными бусинками. Пожирали глазами за все. За то, что он их потревожил. За то, что принес с собой свет. За то, что здоровый. За то, что скоро уйдет.

Свет факела осветил еще одного человека. Закованный в мощные кандалы, он недовольно щурился на свет. Узник не мог заслониться рукой, потому что цепи этого не давали сделать. Оборванные лоскутами одежды, пропитанные грязью, кровью и болезнью, говорили о том, что он провел в этом хаосе уже много времени. Но слишком мало для того, чтобы окончательно умереть и много, чтобы удивляться.

Гость, явно издеваясь, поднес горящий факел к лицу узника, почти опаляя спутавшиеся волосы неопределимого цвета. Человек в оковах почти никак не отреагировал на такие действия. Лишь закрыл глаза, сдавленно застонав. Его изможденное лицо, бледное, со следами ударов и ожогов, покрылась сетью болезненных морщин.

Визитер противно и громко засмеялся. Он знал, что имеет полную власть над человеком, который сейчас даже не может позволить себе заслониться от света, бьющего глаза. Рядом больше никого не было, кроме теней города – крыс, но и им уже наскучило наблюдать за фигурой в плаще, они разбрелись по своим крысиным и, несомненно, важным делам.

Узник предпринял попытку закрыть уши. Кандалы звякнули во тьме. Человек без права свободы зашелся хриплым кашлем. Лишь, после, он сумел выдавить тихо, почти неслышно:

- Прекрати.

Это еще больше развеселило незваного гостя. Смех отскакивал от стен, пола и потолка, раздирал уши человека в оковах, заставлял двигаться, еще больше натирать запястья, на которых он висел.

Но вдруг все прекратилось. И узник, вдавливаемый в каменную стенку, пытался ускользнуть от губ визитера. За это он получал укусами, но все равно не сдавался. Знал, что все бесполезно, но все ровно было что-то, что заставляло его противиться. Может быть, это гордость?

Фигура в плаще рвано дышала, терзая рот узника. Она не обращала внимания на грязь и кровь, что были здесь, хотя полы накидки уже успели посереть.

Где-то ухнула сова. Рядом, совсем рядом, две большие упитанные крысы дрались за оставленный кем-то кусок почерневшего и черствого хлеба.

Человек в оковах чувствовал себя беспомощным, жалким, ничтожным. Его как глупую мышь затащили в мышеловку, потешаясь после. Инквизиция. Люди, что своими якобы благочестивыми намерениями сжигали на кострах еретиков и ведьм. Но не все так, как бы им хотелось казаться. У каждого свои тараканы в голове, к сожалению. Жаль, что именно этот узник попал не в то время, не в то место.

Человек в накидке, упиваясь, кусал шею, плечи. Он срывал лоскуты когда-то бывшей одежды, оголял кое-как сопротивляющегося узника. Затем недоброжелатель немного отстранился, проводя рукой в перчатке по свежем ранам на теле, заставив выгибаться человека без свободы от болезненных ощущений.

Ему это наскучило. Резко, визитер, взял в захват ноги узника, удерживая их у себя на талии. Недобро скалясь, он оголил свою напряженную крайнюю плоть и вошел сразу на всю длину. Раздался вскрик, стон, звяканье оков и шипение.

Вскрикнул, срывая себе голос, узник от боли и неожиданности, затем протяжно и хрипло застонал, вырываясь и тревожа оковы. Фигура в плаще зашипела от ощущений жара, напряжения вокруг ее крайней плоти, от возбуждения, накатившего волной. Унижая и ломая, она получала удовольствия. Надавливая по рубцам, ранам и свежим ожогам, гость показывал превосходство. Кусая губы, он принижал еще больше.

Каждое движенье оборачивалось болью одному и удовольствием для другого. Пытка продолжалась недолго. И вот, уже успокоившийся и опрятный визитер скрывается за тяжелой дверью, оставляя обмякшую фигуру в кандалах.

Дальше все будет как прежде. Тюремщик с утра зайдет и, если это хороший человек, покормит с ложечки несъедобной кашей и даст запить водой. Он сделает вид, будто не заметил, что узник обнажен, имеет новые раны, и по ногам его, перемешиваясь застывшими струйками, остановились белая и красная жидкости. Его работа заключалась не в этом, он лишь должен охранять и кормить.

Это не его дело, чтобы вмешиваться.

Вопрос: Прочитали?

1. Да		1	(100%)
2. Нет		0	(0%)
Всего:		1

@темы: драббл, слэш, изнасилование, закончен, ангст, r

---

Случай

Автор: lasle
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R
Жанры: Слэш, Юмор, Повседневность, Hurt/comfort
Размер: планируется Мини
Статус: в процессе написания
Описание: Моя невнимательность приводит меня к разного рода казусам. Ведь я был бы не я, если бы не сдал по ошибке тетрадь со своим творчество вместо самостоятельной по истории.
Содержание:

Глава I

Глава I

«Ярик чувствовал себя, мягко говоря, неуютно. Несмотря на то, что он был готов к такому исходу событий, - перечитал все рекомендации; узнал о возможных последствиях; посмотрел, что пишут об этом представители сексуальных меньшинств; привел себя в надлежащий вид, не обойдя и то место; сделал необходимые процедуры, - все равно парнише пробила дрожь, когда его любовный друг попробовал придвинуться чуть поближе».

Ромка перестал писать, критически оглядывая свежий текст, только что вышедший из-под черной голевой ручки. Нужно перефразировать. Обязательно. Он взглянул на часы, отсчитывая время до школьного звонка. Всего семнадцать минут для того, чтобы описать весь сумбур, находящийся в голове. Нет, ученик просто не успеет, если попробует исправить это предложение. Тем более он тогда нарушил бы правило ведения свой творческой тетради - никогда ни в коем случае не смей черкать. «Ай, ладно, потом все придет! Все равно перепечатывать». Украдкой взглянув на историка, неустанно следившего за тем, чтобы никто проводимую самостоятельную не списал, Роман снова упулился в свои проблемы отношений между двумя героями.

«- Все в порядке, не волнуйся, - проговорил Павел, схватив его в нехилые объятия. - Но терпеть вечно я не могу. Если ты не можешь, то лучше не заморачивайся с этим. Хорошо?

- Нет-нет, я могу, могу. Просто ты... - Ярослав попытался подобрать оправдание, не желая выглядеть трусом. - Я готов.

Он не хотел, чтобы его отношения с Павлом, которые возводились так долго и мучительно, рухнули, словно карточный домик от порыва ветра. «Я же мужчина, как-никак. Я должен всего лишь не выдать страх». Нет, ни в коем случае. На сайтах, в которые сунул свой острый нос Ярик, говорилось, что самое сложное - это преступить грань».

Ромашке захотелось взвыть. Что написал?! Откинув ручку, он сполз на парту, закрыв голову руками. Школьника начал злить взгляд учителя, цепко на него смотревшего. Что нужно этому зеленому кактусу? Время не хотело ждать. Осталось девять минут. Может, все обломать? Пусть там, друзья позвонят этому или тот откажется…

Лежа на парте, он снова взял ручку и стал выводить, измазывая себе ладони и бумагу, слова, которые смогли бы по достоинству отразить его воображения.

«Он робко дотронулся до плеча своего друга, стягивая уже расстегнутую рубашку. Павлик усмехнулся, однако не предпринимая ответных мер. И парнише ему за это был премного благодарен. Что там говорили инструкции? Попробовать думать о хорошем? А действия?

Девственная пташка приблизился к партнеру, касаясь пересохшими губами до его шеи. Горячая кожа. Ярослав попробовал ее на вкус. Чуть солоноватая, с чувствующейся пылью на языке. Он нахмурился, прикусывая кожу, оставляя вслед покраснение.

- Почему ты не сходил в душ? Трудно было?

Это шанс избежать глупого страха. Но, только его любовник дернулся исполнить то, что должен был уже несколько часов назад, Ярик его задержал. «Если он уйдет, я не смогу».

- Уже ненужно. Поздно, дорогой, - он поцеловал его в нос, опускаясь к губам. Прикусил нижнюю, облизал ее. На этом дело и закончилось. Павел не любил, когда его половинка как-то начинала переходить рамки дозволенного. Он - ведущий, Ярослав - ведомый. Иначе просто и быть не может. Поэтому пташке пришлось отступить и покорно принять свою роль. Павлик слишком сильно давит губами, не расслабляя их. Но... Ярик уже к этому привык.

Он считал время до окончания прелюдии, уже жалея о своем необдуманном поступке. Руки его партнера забрались под кофту, оставляя мурашки от холодных пальцев. В комнате приглушенно горел ночной светильник, отбрасывая причудливые тени, отвлекая главного героя от того, что его друг медленно, но верно освобождает его от одежды. Тихая музыка прибавляла шарма незатейливой мелодией.».

Мысли разбегались в разные стороны. Роман остановился на пару секунд, собирая это стадо обратно, на законное место, и снова продолжил строчить. Думая о возможных исходах событий, он попробовал представить себе вкус пыли на языке. Да, если он не останавливается подумать, то может привести несколько причудливое описание.

- У вас осталось несколько минут. Все, кто написал - сдайте работы.

Послышались возгласы с последних парт. Они не успевали. Школьник ухмыльнулся, оборачиваясь. Да, как он и думал. С книгой в обнимку.

- Бережнев, повернись ко мне передом, а к подруге задом. Будь добр, не опускайся до уровня большинства. Не списывай.

Парень скривился, мысленно воображая, как ломает шею этому... человеку. Можно про это написать. Хотя Она не одобрит ужасы и смерть персонажа. Как тяжело работать с бетой вдвоем.

- Я не списывал, Евгений Викторович, - от былой гримасы не осталось и следа. Только вежливость и легкая усталость.

- Угу. Я тебе верю, Бережнев. Но оценка на балл ниже, понятно? Пиши давай.

Лучше проигнорировать. Иначе и вправду психанет. Сам только недавно из-под материнского крылышка вылез и уже раскомандывался. А писать действительно нужно. Ромка опустил последующий фрагмент, надеясь на то, что если он не сможет придумать дома, то бета ему обязательно поможет. Ее репутация должна оставаться безупречной.

«И вот, Ярослав уже полностью распрощался со своей одеждой. Его решительность таяла с каждой секундой, оставляя после себя жалость с примесью презрения к себе. Лежа на полузаправленной кровати в открой позе, парень боялся шелохнуться. Павел чувствовал настроение своего партнера, но не прекращал и не уменьшал своего напора, надеясь - может, стеснительность сама пройдет.

- Тише, - разгорячено говорил он, упиваясь ожиданием желанного, поглаживая его кожу. - Успокойся. Все хорошо. Это не так плохо, как ты считаешь.

Ярик заметил нетипичность поведения своего друга. Интонация более мягкая, громкость - низкая. Он попытался последовать рекомендациям, представляя, как его мышцы, до сих пор мерещащиеся перед глазами с уроком анатомии, расслабляются, как дыхание выравнивается и становится более глубоким.

- Вот так, - Павлик сидел рядом, поглаживая грудь парня и задевая соски, заставляя чувствовать непонятные ощущения. Легкое раздражение с наслаждением. Всего лишь прикосновение к не самой интимной области может помочь телу распрощаться с разумом и заставить его делать совершенно необъяснимые владельцем вещи. Если провести прохладной ладонью чуть ниже грудины Ярослава: его живот втянется, будто собирается повстречаться с позвоночником, а он сам выгибается, словно уж на сковородке.

«Готов», - сделал вывод его парень, незаметно пытаясь перевернуться пташку, пока он не одумаллся. Но Ярослав, будто поняв, мгновенно напрягся, вскакивая и впивая пальцами с искусанными ногтями, лихорадочно прошептал дрожащим губами:
- Я хочу видеть лицо, - он, как обиженный котенок прижимался к Павлу. - Я хочу видеть твое лицо.

- Хорошо, - согласился он, беря подушку и приподнимая туловище своего любовника, чтобы подоткнуть ее. - Ты будешь видеть мое лицо.

Видя облегчение на лице Ярика, Павел продолжил его ласкать, но уже более развязно, разжигая возбуждение. Он блуждал руками по его торсу, медленно и верно продвигаясь к паху. Пташка разжигался. Болезненное ощущение внизу живота требовало внимание, но он его игнорировал как мог, сильнее стискивая плечи своего друга. Парнише выгнулся, только холодные пальцы дотронулись до его полуэрегированного члена. Тело радостно помахало ручкой на прощание мозгу. Ярослав застонал, приглушенно...»

Нежданно-негаданно прозвенел звонок, школьник вздрогнул, чуть не упав со стула, на котором качался по привычке. Лола, сидевшая позади него, кинула на первую парту тетрадку, попал по руке парня:
- Передай, пожалуйста. Спасибо, - она быстрым шагом направилась к выходу.

Историк больше не сидел на своем месте, а уже самозабвенно вырывал тетради у учеников, начиная с последних парт. Многие свои самостоятельные работы «аккуратненько» сложили на краешке учительского стола, словно бывалые спринтеры, вылетая из класса. Евгений Викторович любил задать с пару-тройку параграфов после глобальных проверок знаний.

- Ром, ты написал? - Толик. Веселый паренек со своими тараканы, закинувши все учебники как попало в белый плотный пакет, запрыгнул на парту рядом, забирая из рук своего друга черную тетрадь, в которой оный писал постельную сцену.

- Несомненно, этот тест я за пятнадцать минут сделал, - он замешкался, ища свою сумку и закидывая широким жестом учебники по ненавистному предмету с тетрадкой. Последняя упала, раскрывшись. Парень, не смотря, ее закинул, сминая края, - Куда-нибудь сегодня пойдем?

- Есть предложения? - его друг протянул преподавателю то, что находилось у него в руках. Толечка, как его ласково звали девочки в классе, умиляясь речи, имел поразительное умение не конфликтовать со взрослыми, да и с людьми в целом. Этого Роману не хватало для полного счастья.

- Ну, я хотел показать свое произведение. Рейтинговая сцена от меня, - Ромашка скупо улыбнулся, мысленно продолжая рассказ, а затем и получая похвалы от своей беты с читателями. - По дороге можем зайти и купить что-нибудь вкусненькой. Но придется прогулять физкультуру. Ты как, готов к такому преступлению закона? Запомни, оно караются смертной казнью и кастрацией.

- Обижаешь, Ромка. Когда бы я отказывался скосить от уроков? - Толик потер ладони, взял за рукава друга и потянул того на выход, хихикая. - Идиот, ты знаешь, что в классе находился учитель?!

@темы: слэш, повседневность, юмор, hurt/comfort

---

Иллюзия

Иллюзия
Автор: Lasle
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: PG-13, наверное...
Жанры: Фэнтези, Психология, Философия, Hurt/comfort
Размер: планируется Мини
Статус: в процессе написания
Описание: Многие живут в мечтах и грезах, забывая о действительности. Они создают себе идеалов, которые закрывают им глаза. А еще есть те, кто эти идеалы не осознано, но производит, к своему сожалению.
Содержание:

Глава I

Глава I

Тусклым светом горели свечи, отбрасывая причудливые блики на стены. Все окна плотно прикрыты занавесками. Контуры предметов хаотично выделялись по всей комнате.

В помещении, на большой широкой кровати были двое. Странные существа: маленький рост; восковая кожа; длинные и узкие уши, нервно дергающиеся при любом неосторожном шуме; жесткие волосы, торчащие во все стороны; большие круглые глаза с редкими ресницами; тонкая одежда темно-зеленого цвета, плотно закрывающая тело от горла до пяток. Мать и сын.

Мать, положив голову чада себе на колени, расчесывала платиновые, такие же, как и у нее, волосы деревянным, без лишней роскоши, гребнем.

- Белль, ведь можно обойти как-нибудь решение Отца, чтобы я никуда не отправлялся??

- Нет, Мис. Ты знаешь традиции, они не нарушаются. Это закон. - Белль щелкнула длинными пальцами по правому уху сына, не одобряя поведение. - И закон отменять нельзя ни в коем случае.

- Белль, но почему я? Ведь есть Лор, он любит подобные походы. - Мис поежился, ужасаясь от того, что ему предстоит сделать в скором времени. - Я боюсь, Белль. - Большие зеленые глаза доверчиво взглянули на мать, блестя капельками слез. Свечи отбрасывали тень на лицо, казалось, что оно не живой.

- Почему ты их боишься? Они не такие страшные, такие же как и мы.

- Нет, - замотал головой Мис, - мне Цура рассказывала, что они страшные. Она сказала, что никто не откажется взять себе в коллекцию одного из нас.

- Это все сказки, Мис. Твоя сестра лишь хотела тебя попугать, чтобы ты ей не мешал. - Белль улыбнулась, немного приподнял уголки бледно-розовых тонких губ, - А теперь тебе пора спать. Сладких снов, сын.

Она редко, очень редко называла своих чад подобным образом. В основном, только по именам, как бы подчеркивая, что они все равны. Лишь изредка она могла себе позволить показать теплое отношения к своим детям: посвятить время; прошептать нежные слова.

Белль поцеловала в бледный лоб своего младшего сына, уже забывшегося беспокойным сном, и тихо покинула покои. Она чувствовала, что таким видит его последний раз.

***

Мис никогда не любил торжественные церемонии по нескольким причинам: они проходят на рассвете; он должен на них присутствовать; с ним обязательно что-нибудь приключится. Это уже правило.

Подняли паренька на рассвете, бесцеремонно столкнув с кровати. а затем еще полив ледяной водичкой. Сегодня его будила Цура, она лично хотела проследить за тем, чтобы торжество прошло как нужно. Это же в ее честь.

Старшая сестра Миса отличалась по внешности: такой же маленький рост, но вот только кожа у нее была голубого цвета, а волосы ярко-синего.

- Проснись и пой, соня. Наверняка жаловался мамочке о своей несчастной судьбе, - Цура выплюнула эти слова, презрительно щуря серо-голубые глаза. Она завидовала своим младшим сестрам и братьям, но в особенности Мису, так как он самый младший, а значит внимания получает больше, - Поднимайся, трус. Завтрак на столе. Жду через три минуты в гардеробе. Подберем тебе нормальную одежду.

Парнишка отреагировал относительно спокойно: еще больше побледнел, сжал руки в кулаки, но промолчал, так как знал, чем это обычно заканчивается.
- Доброе утро, Цура. - сев на деревянном полу, Мис потряс головой, приводя в порядок мысли. Он вспомнил, что ему снилось: полет. Незабываемые ощущения, жаль, что их прервали.

Понимая, что отпущенное время на завтрак неуклонно уходит, парнишка, пошатываясь, поплелся к письменному столу, что величественно блестел гнутыми ножками на солнце, свободно проникающем через окна.

Небольшой круглый поднос, на котором красиво сервированы кусочки яблок, груш, слив. В хрустальном стакане чуть желтоватый сок. Вкусный завтрак. Мис ел быстро, почти не прожевывая пищу.

Цура ждала его вместе с Лором, что-то говоря себе под нос. При виде его девушка переменилась в лице, став из задумчивой язвительной и надменной.

Глупая привычка. Раньше Мис, не понимая, почему старшая сестра так его не любит, таскал ей небольшие подарки, дарил собственные неумелые рисунки, поделки. Позже он находил все предметы сломанными, ровной кучкой лежащими на полу у двери. Это больно, но паренек смирился.

- Знаешь, а я уже выбрала тебе одежду, - она язвительно улыбнулась, доставая белый с золотым костюм: белоснежная водолазка до горла и штаны с золотыми швами и ремнем. Дополнял картину золотистый венок, который покоился в руках Лора. - Тебе пойдет.

Не сказать, чтобы Мис не был рад тому, что ему приходится одевать парадную одежду, просто не любит выделяться. Только вот о предпочтениях не спрашивают. Младший сын главенствующего рода обязан быть бросающимся в глаза, сразу заметным, узнаваемым.

Церемонии проходила не тронном зале, как обычно, а у огромного дерева, где по слухам появились первые король и королева. До мест ехали молча, каждый на своем коне. Они немного отличались от людских, имея размеры как раз для таких маленьких существ, а так же окраску. Мис не трогал своего коня, позволяя ему выбирать ритм, скорость и направления самому.

Уже у моста их встречали немногочисленные жители. Пестрые, кто-то из них кричал, кто-то сыпал лепестки вишни, а кто-то просто смотрел, раскрыв глаза от восхищения. Сестра Миса считалась самой красивой из себе подобных. Наверное, каждый мальчишка старше сто пятидесяти лет грезит надменной принцессой Цура.

Мать и Отец стояли по обе стороны от толстого ствола священного дерева, натянув маски бесстрастности. Еще одна причина того, почему Мис не любит церемонии.

Все вдруг замолчали. Должен говорить король.

Глава II (черновик)

Глава II

Король в понимании жителей является сильной личностью, которая знает ответы на все, даже самые мелкие, вопросы. И Зарон всячески старался подходить под канон своих подданных. Главенство - это театр. Если тебе плохо, ты не ладишь с кем-то, не любишь кого-то - не смей показывать это тем, кто может усомниться в твоем благополучии, при этом перестав уважать.

Отец Миса выступил чуть вперед, чтобы его все видели. Не смотря на то, что рост его был средним, всем казалось, что глава их выше.

Парнишка заметил, что уши у Зарона слегка дрожат. Он волнуется.

В руках глава рода держал небольшую ветку. Вишня с только начинающими раскрываться белыми цветами. В молчании отец Миса начал говорить, тщательно подбирая слова:
- По церемонии, - у этих существ не было каких-то строгих ритуалов, они не к чему, чтобы рассказать о важных событиях, - если объявляют венчание, то ветка должна зацвести. Я кладу эту ветку рядом с этим древним деревом. Моя дочь, Цура, будет приходить сюда к закату, чтобы ухаживать за своей веткой. Она уже решила, кто будет вестником из ее братьев. Мис, - Зарон кивнул парнишке, жестом приглашая встать рядом с собой.

Многие взглянули на него с интересом. На это есть свои причины. Например, многие знали, что Мис не умеет сражаться, но знает Общий язык; не любит путешествовать, но любит слушать о далеких краях; совершеннолетний, но еще не достигший того возраста, когда будет иметь права голоса. Вероятно, он чем-то серьезно насолил Цуре, если она решила, что именно этот должен быть посланником и проводником, хотя, при этом ему доверяет, ведь ее ветка, а вместе с оной и жизнь, зависит от этого юноши.

Он с опаской встал подле правителя, опустив взгляд вниз:
- Я с честью выполню свои обязанности, наложенные на меня Цурой. Я клянусь своей жизнью, что найду ей достойного супруга.

Послышались восторженные крики, кто-то всхлипнул, но эти звуки почти полностью утопали в шуме аплодисментов. Одобрили.

С Миса будто удавку сняли, он смог без страха взглянуть на свою семью, важно кивая Белль и Лору. Он играл свою роль, скрывая свой страх и неуверенность пред публикой, пусть в последний раз увидят младшего сына Зарона достойным своего титула.

Всего через несколько минут он получил что-то наподобие небольшого рюкзака и вскочил на своего коня, крепко ухватываясь за не остриженную гриву. Эл, так его звали, одобрительно махнул головой, уносясь вперед и оставляя за собой прошлое.

Бег - это свобода. Особенно, если ты не обременен тяжелой поклажей и ненужными попутчиками. Мис специально не стал просить себе попутчиков, хоть для этого и был специальный пунктик в речи Зарона.

Но до того, как начать свое путешествие, самый младший принц решил наведаться к своей отверженной наставнице, срывающейся среди густых лесов. Как ее не нашли, остается загадочной тайной для парнишки.
За несколько десятков лет, как-то убегая от разъяренного королевского химика, который обнаружил, что его подопечный сделал погром в его лаборатории, Мис забрел намного глубже в лес, чем кто-либо до него из Применимых каст. После интенсивного бега парнишка устал, и как-то так получилось, что его нашла Олия. Это женщина в возрасте из касты Презренных умудрилась спастись и прижиться среди дикости природы.

Ол, как сокращенно называл ее младший принц, научила Миса многому из того, о чем его учителя даже не подозревают. Именно она смогла передать ему слова Общего языка, научить определять полезные и вредные травы, различать следы и звуки животных, более-менее приемлемой стрельбе из лука.
Она та, кто может дать полезный совет, при этом не думая о принятых правилах.

Хижина, небольшая, выложенная крупными, гладко отполированными и подобранными камнями. Маленькие окна с разноцветной мозаикой, тяжелая деревянная дверь. Рядом что-то наподобие небольшого сарайчика. Он помнил каждый уголок в этом месте, так проводил здесь львиную долю своего свободного времени.

Мис спешился и отпустил митра на все четыре стороны. Он все ровно появится в том момент, когда будет нужен

@темы: фэнтези, pg-13